– И в чём подвох? ― спросил Костя, поняв, что чтение закончилось. ― Старуха же не сумасшедшая, ей не привиделось?
– Не привиделось, ― согласился Милвус. ― Те люди действительно были. И первый, и второй. И этими людьми был я.
Свер не стал задавать очевидный вопрос, как такое могло быть. Понятно, что старик должен объяснить невероятную историю.
– Отсутствие часов ломает баланс, ― сказал Милвус. ― Любая новая оболочка не только стремительно стареет. Она возвращается в стартовое состояние. К тому моменту, когда часы были разбиты. Кого ты видишь сейчас перед собой? Развалину с жёлтым лицом? Мальчик, именно такой была моя внешность, когда я ещё не забрал ни одного тела, а меня задушил тот прохвост.
– Похоже, ужасная неприятность, ― буркнул Костя, чтобы хоть что-то сказать. Потому что воочию представить изложенную ахинею нормальному человеку невозможно. Правда, тут же ловишь себя на мысли, что он, детдомовец по фамилии Мелентьев, уже не совсем нормальный.
– Неприятность? Слишком слабое слово. Ведь так стало происходить постоянно, без конца! Не могу передать, какая это была мука! До сих пор трудно поверить, что я смог выжить. Захватываешь новое тело, с неделю прячешься, пока не станешь стариком. А дальше у тебя ничтожно мало времени для занятий чем-либо полезным. Нужно опять искать новое тело! Иначе умрёшь от дряхлости. Никакого выбора, никакой передышки! Мне повезло вскорости разжиться хорошим порошком, но душегубом я был вынужден стать отъявленным.
Сверчок рефлекторно отодвинулся подальше.
– Да, каюсь, мало найдётся злодеев хуже меня, ― прошептал старик. ― Но что было делать? Я обещал Стефанио, что встречусь с ним, а ещё у меня появился кровный враг, разбивший мои часы. Я поклялся, что уничтожу его, чего бы мне это ни стоило.
– И что, удалось что-нибудь сделать?
– Да, и теперь я перейду к завершению своей истории. Когда наши встречи со Стефанио стали регулярными, он мне помог невероятно, без него я бы ничего не добился. Он смог раздобыть сведения о моём враге. На самом деле его звали Дестан, и срок его жизни до сегодняшнего дня насчитывал примерно две тысячи лет.
– Неужели? ― вежливо зевнул Костя. ― А вам сколько?
– Мне намного меньше, всего триста семьдесят пять. Ирония, может, иногда уместна, но не в твоём случае. Дело в том, что не так давно Дестан звался не иначе, как Сэм Олдбрук.
– Что? ― подскочил с места Сверчок. ― Тот самый дипломат? Благодетель, пригласивший нашу компанию в Лондон?
– Тот самый, тот самый. «Благодетель», конечно, он ещё тот. Просто он взял твоё тело, а твоих друзей использовал в качестве резервных копий.
– Но тогда я должен был умереть! А я ведь – вот он! Я же понимаю, что это я, Константин Мелентьев, а не какой-то Дестан!
– Хм. Знаешь, телесная оболочка действительно должна была погибнуть, будучи узнанной твоими друзьями. А личность вообще не должна была возродиться. Но тебе повезло. Судя по всему, ты так называемый «невинный». То есть убил кого-то, но не по своей воле. Неосознанно.
– Убил? Я?!
– Конечно. Раз у тебя такой цвет, значит, виновен в смерти кого-то из родителей. Скорей всего, матери.
Костя кивнул.
– Да, мама умерла, когда меня рожала. Но где здесь моя вина? Я же только появился на свет.
– Не нам решать. Что случилось, то случилось.
– И что же мне теперь делать?
Милвус рассмеялся своим неприятным скрипучим тембром.
– Жить дальше. Ведь тебе повезло. Я хотел увидеть и насладиться гибелью заклятого врага. Всё пошло немного не так, но Дестан всё-таки уничтожен. Я крайне признателен и благодарен твоим друзьям… и тебе. Следовательно, я буду щедр и научу тебя разным штукам, полезным начинающему бессмертному.
