Чтоб отвлечься, я подняла глаза выше, на длинную полку с моими любимыми книгами, в которых я находила утешение в сложные минуты. Здесь было и потрепанное издание «Унесенных ветром», от которого я не отрывалась ни днем, ни ночью, с замиранием сердца наблюдая за ставшей моим кумиром Скарлетт О`Харой и ее бурными отношениями с так взволновавшем меня Рэттом Батлером; и «Грозовой перевал» с немного загнутыми уголками, от описанной в котором трагической истории любви по моим рукам буквально пробегала дрожь; и «Джейн Эйр», нравившаяся мне за прекрасный слог, но так и не нашедшая отголоска в моей душе – главные герои романа были совсем не красавцами, скорее наоборот, а потому никак не могли мне нравиться. Я всегда была болезненно зависима от красоты, восхищаясь и вдохновляясь всем прекрасным.
Между «Эпохой невинности» и «Лолитой» я заметила пухлый альбом с глянцевой обложкой перламутрового цвета. Я вытащила его, осторожно скользнула пальцем по шероховатой золотистой окантовке. В центре обложки была вставлена моя детская фотография, заключенная в рамочку в форме сердечка. Под ней было отпечатано крупными буквами с изящными завитушками: «История нашей малышки Летти».
Я открыла альбом и стала осторожно переворачивать страницы, разглядывая немного поблекшие фотографии, сделанные еще на старенький папин фотоаппарат. Вот я, совсем кроха, с тонким пушком волос и казавшимися огромными на сморщенном детском личике глазами, сижу на руках у улыбающейся мамы с куклой Барби в пышном розовом платье в руках. Вот мне пять лет, и я с победоносной улыбкой восседаю на шее у папы, крепко ухватившись ему за волосы, а он изо всех сил пытается не морщиться. На следующей фотографии я, с милыми косичками и одетая в легкое золотистое платьице с рукавами фонариками, стою на школьной сцене и получаю награду за лучшее танцевальное исполнение. На меня были направлены все взгляды, и я тогда впервые познала чувство удовлетворенного тщеславия. А вот я, уже с длинными завитыми локонами и трогательно заломленными руками изображаю Джульетту в школьной пьесе. Я до сих пор помню, как обрадовала меня эта роль, как я, совсем еще ребенок, пыталась передать всю трагичности этой смертоносной любви. А после окончания пьесы я тайком расплакалась за кулисами, но не от жалости к главным героям, а потому, что у меня не получалась почувствовать себя Джульеттой, и я чувствовала себя полной бездарностью.
Я перелистнула еще несколько страниц: семейные посиделки со стаканчиками попкорна и сырной пиццей, лесной поход с палатками, соревнования между школами по баскетболу, катание на лыжах с Джорджем, тогда еще долговязым подростком в смешных кругленьких очках и с взъерошенными волосами… А вот и мой выпускной вечер. О, я никогда не забуду этот день! Я стою в очаровательном лилово-голубом переливчатом платье, которое так шло к моим глазам. Волосы, которые я начала отращивать задолго до выпускного, слегка подобраны сверху и мягкими локонами падают на оголенные плечи. Я выглядела в этом наряде эфемерной, донельзя романтичной и … немного потерянной. Я никогда еще не казалась себе такой красивой, как в тот день. До того я постоянно сравнивала себя с другими, теми, кто был для меня воплощением идеала. Но в тот вечер, глядя на незнакомую мне привлекательную девушку, я, кажется, впервые посмотрела на себя собственными глазами, а не через призму чужих лиц. Я ощутила в себе невиданную раньше силу и уверенность и, признаться, не знала, что делать с этим новым осознанием себя. Но в тот день для меня исчезли все призрачные кумиры. Я стала героиней собственного романа.
