Обычная необычная история - страница 4

И все-таки, хоть мы и проводили с Женей и Оксаной много времени вместе, у каждого из нас была своя компания. Я любила гулять с детьми постарше, потому что погодки (за исключением Женьки) обычно со мной не справлялись, им было тяжело возить меня в коляске.

Да и, скажем прямо, мне казалось, что я была несколько умнее своих сверстников, поэтому всегда тянулась к тем, кто мог мне рассказать и показать что-то новое.

У меня была подруга Катя, она жила на этаж выше и была очень взрослой, она заканчивала школу. Правильнее будет сказать: мне казалось, что мы дружим, потому что она просто ко мне хорошо относилась, ведь какое ей было до меня дело. Ну, прогулялись несколько раз как соседки, и все. Куклы ей были уже не интересны, поэтому я клянчила их у нее, а она мне даже какие-то дарила.

И однажды я ее позвала гулять, а она сказала, что делает уроки, поэтому не может пойти. Я отправилась гулять с другом и случайно наткнулась на Катю в поле среди травы и цветочков. Она лежала на покрывале с каким-то мальчиком, словно на пикнике, и обнималась.

– Что ты мне рвешь, что ты делаешь уроки? – закричала я в слезах. – А сама тут с парнями гуляешь! Рвать нехорошо!

Да, я была ревнивым ребенком, хотя сейчас вспоминаю об этом с улыбкой. Я с двух лет знала наизусть сказки Чуковского и достаточно хорошо говорила для своего возраста, но иногда могла подурачиться и шутки ради изменить какие-то слова: врать – рвать, шифоньер – кашинер, шоколад – кашелад, коридор – колидор, пиджак – пинджак.

Видимо, в тот момент, когда я стала кричать на Катю, я сильно переволновалась, поэтому на ум пришло слегка не то слово, которое я хотела произнести.

В детстве я любила изображать своего дедушку, когда он чихал или кряхтел. И именно тогда мама заметила, что у меня хороший слух. А еще мне нравилось переворачивать обувь и стучать по ней пальцами, цокая языком и изображая топот. Так я представляла, что хожу. Мама, наверное, думала, что я стану сапожником.

Мы жили на первом этаже, и по утрам, когда в квартире было тихо, я часто слышала, как по улице шли какие-то люди, топая каблуками. Мне тоже хотелось туфли на каблуках, и мне очень нравился этот звук, поэтому я любила его повторять языком. Также мне нравился звук шарканья, когда кто-то поднимал ногу не слишком высоко и каблук прочерчивал асфальт.

Я очень долго просила маму купить мне обувь на каблуках и помню, как я увидела у одной цыганки старые непонятные туфли. Они были словно тапки с каблуками, и мне безумно захотелось такие же. Я выменяла их на какое-то барахло, и когда принесла домой, мама ужаснулась:

– Юля, ты в своем уме? Фу! Неси эту гадость обратно!

Через какое-то время она все-таки купила мне босоножки с маленькими детскими каблучками, но это, конечно, было не то пальто.

Вскоре мы переехали в поселок Дальний, который по совместительству еще является ухтинским аэропортом. Хотя мне очень сильно не хотелось расставаться с Женькой и Оксаной, но кто бы меня послушал.

Там родители сняли трехкомнатную квартиру, тоже на первом этаже. Квартира была с интересной планировкой – чтобы попасть в последнюю комнату, надо было пройти через первые две.

Вы, конечно, можете мне не поверить, но я считаю, что эта квартира – самое темное пятно в моем детстве. Не дешевые детские нападки, не трудности с болезнью и не поездки по больницам и врачам, а именно та ужасная квартира.