Обычные ИИсторИИ. Человек и Искусственный Интеллект - страница 4

– Согласен, мистер Харри, но при этом ведь есть тысячелетние государства, за которыми законодательная и исполнительная власть. Цифровая система, какая бы она ни была, находится под государственным контролем, а человек – во власти государства.

– Это временно, это только пока значимость информационной системы не набрала свою критическую массу, пока ещё мы со своей реальностью не вовлечены в неё настолько, что события внутри цифровой системы не начнут в прямом смысле управлять самой реальностью. И тогда – карта начнёт порождать территорию, тогда – законодательные и исполнительные власти – власть государства – может оказаться ничтожной перед некто, обладающим по той или иной причине достаточно большой властью внутри цифровой системы. Среди нас станут жить информационные боги, которые, тем не менее, будут оставаться обычными смертными. Боги, определяющие законы микро-и-макромира. Цифрового мира. Нашей новой реальности.

Возникла пауза. Рэй, задумавшись, молчал. Через несколько секунд Харри продолжил.

– Нет, человек не должен жить в мире, который он создает сам, мир, в котором всё зависит только от него. Создавать мир – это задача высшего разума, а задача человека – жить, подчиняясь его законам. Такова человеческая природа. Главный творец, непоколебимый, непогрешимый и вечный абсолют, ограничивая отдельно взятого человека и человечество в целом, спасает его от вырождения. И вот теперь по поводу траекторий истин, Рэй. Да, наши сегодняшние технические возможности позволяют создать то, что ты подразумеваешь под траекториями истины, но тут мы опять упираемся в человека, в его несовершенство. Отдельно взятый человек, философ, учёный или, в крайнем случае, небольшая группа единомышленников может ещё претендовать на объективность, честность, адекватность в попытке добраться до истины, принять и понять факты о тех или иных событиях, но общество в целом на это неспособно. Конфликтная природа человека, скрытая или явная борьба различных государств за власть или материальные ценности, за право интерпретировать исторические факты в свою пользу, всё это уничтожит твои траектории истины. Люди превратят твои траектории истины в оружие, создадут из них шоу и развлечения, будут зарабатывать на этом деньги, и повышать свой социальный статус. Траектории истины станут траекториями полуправды, лжи и фальши.

Харри замолчал. Рэй выглядел озадаченным, обдумывая смысл услышанного. Так они просидели примерно с минуту, пока Рэй не сказал.

– Знаете, мистер Харри, а я всё-таки попробую.

– Попробуй-попробуй, – добродушно ответил Харри и, приподнявшись со своего места и тихонечко хлопнув Рэя по плечу, направился к выходу, где на вешалке висели его старомодные плащ и шляпа.

Почти сразу же Рэй последовал за Харри.

Когда они расставались на своем привычном перекрестке, шел мелкий моросящий дождь. Стояла поздняя осень, на деревьях почти не осталось листьев, а газоны были сплошь усыпаны ими. В воздухе висел устойчивый запах приближающейся зимы. Харри глубоко вздохнул, с грустью посмотрел на обнаженные кроны деревьев и сказал:

– Вот и еще один год подошел к концу. Еще один временной пласт накрыл мои воспоминания, и они уже так глубоко, Рэй. Я живу тем, что помню: помню близких и дорогих мне людей, помню себя ребенком, помню свою молодую, прекрасную маму и даже ощущаю тепло её ласковых рук. Первая любовь, первый поцелуй, одна большая и бесконечная радость, которая, казалось, никогда не закончится. Всё это теперь у меня внутри, оно живое, оно дышит, и помогает дышать мне. – Харри сделал паузу, и ещё раз глубоко вздохнул. – Это очень важно – помнить, Рэй. А система, которую мы создаем, так и не научилась помнить по-настоящему. Несмотря на все наши технические новшества и ухищрения, она забывает всех, кто не напоминает о себе, стоит только отлучиться на какое-то время. В нашем сознании воспоминание о какой-нибудь даже минутной встрече может храниться годами и десятилетиями, мы можем позабыть какие-нибудь подробности, мы можем даже не вспомнить имен и названий, но воспоминание, если оно вдруг стало для нас важным и горячо любимым, никогда нас не оставит. Всю свою жизнь мы будем стремиться вернуться туда, где мы это воспоминание пережили, с целью еще раз ощутить уже произошедшее однажды. А наша система хоть и способна знать обо всех и обо всём в самых мельчайших подробностях и при желании отыскать любого из нас, при всём этом она почти мгновенно забывает о тех, кто так или иначе перестает напоминать о себе. Мы доверяем системе свои самые любимые фотографии, впечатления, мысли в надежде, что система будет помнить о нас. Но в итоге оказывается, что это не так. Система лишь знает нас, но не помнит. Еще один парадокс. Нет, никакая технически совершенная система, никакие базы данных и знаний не заменят настоящей человеческой памяти. Хранить воспоминания должны мы – люди, а делать это посредством различных технических ухищрений – это большая ошибка.