– О твоих комиссионных мы поговорим, когда составим договор. Не боись, не обижу. – И, довольный собой, клиент откинулся на спинку кресла в стиле ампир, вынув, наконец, стальные гвозди своих убийственных зрачков из Лидиного лица.
Но с нею и не такое проделывали. «Напугал», – мысленно улыбнулась она и встала. Супруги тоже поднялись, Василий небрежно швырнул на стол скомканную салфетку:
– Говно ваш ресторан. Готовить не умеют, а деньги дерут. Вообще, жрачка в Москве говно. И баб в шубах мало. У нас даже у самой занюханной уборщицы есть норковая шуба. А у здешних баб денег, что ли, нет? Тоже мне, столица!
«У них просто есть вкус», – хотелось сказать Лидии, но она, разумеется, промолчала. Сама она была в длинной норковой шубе с воротником из рыси. Знала, куда едет и с кем встречается. Если машина, то «Крузак», если хата, то с видом на Кремль, если шуба, то в пол. Ночной клуб – самый крутой, бриллианты размером с орех, а пиджак, разумеется, канареечный. Ей стало смешно. Какой забавный провинциальный царек. Да уж, напугал.
Когда клиент с молодой женой уселся в свой огромный черный джип и отчалил в гостиницу «Россия», Лидия Павловна достала из сумочки сотовый. Надо было сделать пару звонков. Первый – продавцу. Трубку долго не брали, и Лидия уже начала волноваться. Она знала, что у старика бессонница и ему можно звонить допоздна. Телевизор, что ли, смотрит? Наконец, старик ответил:
– Алле. Кто это? Алле.
– Добрый вечер Федор Самсонович. Как ваше драгоценное здоровье?
– Здоров, хвала ангелу-хранителю. Лидуша, ты?
– Я, кто же еще. Федор Самсонович, я к вам на днях покупателя привезу.
Старик сразу оживился.
– Славно, Лидуша, славно. А то я уже соскучился. Квартирку-то подготовить?
– Да не стоит суетиться. Пусть все остается как есть. Главное, себя подготовьте. До встречи, Федор Самсонович.
– До встречи, драгоценная ты моя.
«Да уж, драгоценная!» – покачала она головой и набрала второй номер, заветный.
– Юра, привет. Не разбудила?
– Смеешься? Со службы только пришел.
– Я без дела не звоню. Есть клиент на «кутузовскую». Работаем по старой схеме.
– Я понял, – сказал он сдержанно. – Всех предупрежу. Кто он?
Лидия с усмешкой вспомнила клиента в канареечном пиджаке:
– Провинциал, по виду бандит. Много понтов, мало мозгов. Со своим адвокатом. Жена – певичка из тамошнего кабака.
– Красивая?
– Бабник ты, Юра, – ласково сказала она. – Женщины тебя и погубят.
Он рассмеялся:
– Ты-то не погубила. Напротив, озолотила.
– Я не женщина, я риэлтор.
– А жаль. Ладно, на связи.
И он дал отбой.
«С этим тоже надо что-то делать, – невольно вздохнула она. – С его любвеобильностью».
Это была ее «крыша», и Лидия ею особенно дорожила. Она посмотрела на часы и подумала, что племянница, должно быть, уже спит. Проблем накопилось много, и все их надо было решать. Но Бестужева привыкла к такому графику. Это Москва, не Грачи. Здесь постоянно надо быть в тонусе, потому что никогда не знаешь, где потеряешь, а где найдешь. Терять не хочется, а найти желательно клад, да чтобы золото в нем никогда не кончалось. Этакий бездонный сундук, который открывается по первому твоему требованию и где лежат виллы, яхты, приглашения на гламурные пати, ювелирные украшения от Тиффани и Картье, хорошо бы, и вечная молодость там лежала, но это вопрос больше к пластическим хирургам. Который Лидия еще не задавала. А пора.
Она опять со вздохом вспомнила племянницу. Теперь уже зависти. Глупышка. Ей двадцать лет, и она не знает цену ни этому, ни чему-либо вообще. Так и разбазарит свое сокровище, а самое ценное вручит какому-нибудь подлецу, и будет потом лить слезы, как сестра Марья. Хотя нет. Марья не плачет. Она несгибаемая. Молча ждет своего часа.
