Глубокая, всепоглощающая, пульсирующая боль, разрывалась внутри и впивалась в каждую венку, жилку, орган, плоть, ткань и клеточку моего организма, точно стекло, разбитое на миллионы осколков, и каждый из них уже было не вытянуть из меня. Боль, которая ворвалась в мою жизнь, словно самый разрушительный торнадо, не хотела покидать меня и дергала снова и снова за каждую открытую рану на сердце.
Я не справлялась с этим чувством вины, которое только разрасталось сильнее, прогрессируя с невероятной скоростью внутри меня.
Только на мне лежала ответственность за все произошедшее. Горький вкус ошибки, совершенной когда-то ради своих желаний, неприятно растекался на языке. Все это буквально пожирало меня изнутри, уничтожая все на своем пути, выжигая словно напалмом, оставляя лишь небольшие, все ещё теплящиеся угольки счастливых минут, проведенных с Юном.
Казалось, что осталась лишь звенящая пустота, сковавшая мой разум и сознание, черная дыра, которой не было конца и края. Хотелось кричать, но я молчала, у меня просто не хватало уже сил набрать побольше воздуха в легкие и сделать это.
Согревала лишь мысль о том, что Юн был жив, что он в порядке, что он не исчез навсегда из моей жизни, как Хиро. Единственное, за что я ухватилась с надеждой, которая не дала мне сойти с ума окончательно от всего произошедшего – ЮН.
Но боль потери перекрывала напрочь все остальные эмоции.
Хиро.
Я так остро ощущала эту утрату и скорбь, что не могла отвлечься ни на минуту от мыслей о нем.
А когда наконец выплакала все что могла, поняла что слышу самый неприятный звук в своей жизни уже несколько минут.
Звук абсолютной ТИШИНЫ.
Сколько себя помнила, меня всегда сопровождала музыка, даже перед сном, я часто засыпала под аккомпанемент любимых треков. Или же слышала звук ревущего движка, шум дорог, смех и гомон парней на мотобазе, бесконечные шутки Вариуса или Дияра у меня над ухом, низкий полушепот Юна прямо в мои губы…. Все эти звуки говорили о том, что я жива, что я могла чувствовать и получать эмоции.
А сейчас – НИЧЕГО.
ПУСТОТА.
ТИШИНА.
БОЛЬ.
Вот мое единственное музыкальное сопровождение. И оно безжалостно добивало все светлое, что оставалось внутри меня. А может, наоборот, то темное, что мне было необходимо и я впустила это в себя только благодаря Юну.
Собравшись с силами, я наконец отмыла руки и висок от засохшей крови, обмоталась белым полотенцем и вышла из ванной.
Бумажный пакет с моими вещами уже висел на ручке двери. Сняв его, я зашла обратно в ванную и оделась. Эм видимо уже приезжала за это время. Вряд ли она осмелилась бы задавать много вопросов Мирэю. А мне совершенно точно не хотелось отвечать ни на один из них. Эмма привезла мне несколько простых маек на тонких лямках, нижнее белье и пару спортивных штанов. За что я была особенно благодарна. Я тихонько спустилась в гостиную и обнаружила Мирэя, сидящего на диване, с бокалом виски в руке.
– Ния, как ты? – в одну секунду он подскочил ко мне и легонько обхватил мою ладонь, потянув за собой к дивану.
– В порядке. – обманывать ни его ни себя не хотелось, поэтому я поправила ответ, – то есть… Мне немного полегче. Спасибо.
– Прости, это был глупый вопрос… В следующий раз просто врежь мне посильнее, ладно?! Но я не мог не спросить. Я просто…
– Беспокоишься. Знаю. Поэтому. Мне нужно время. Чёртово время. Я буду в порядке.
– Хорошо, милая.
Я обратила внимание, что на столике перед диваном уже лежали бинты и перекись.
