– Спасибо.
Джеб открыл дверь и выпустил ее на улицу. Она бойко поскакала с крыльца, и он решил, что она преодолела настороженность по отношению к нему. Наверное, это был мятежный дух, хорошо знакомый ему самому: подружиться с длинноволосым незнакомцем в кожаной куртке и с татуировкой на шее. А может быть, это была потребность в дружелюбии и внимании после жестокой утраты и переезда на новое место.
Она направилась обратно к школе, посасывая лакричную палочку.
Джеб колебался. Теперь было нужно развернуться и уйти. У него еще будет время для общения с дочерью. Но когда после стольких лет наконец видишь своего ребенка и слышишь его голос… это было как действие мощного наркотика, как неутолимая жажда. Она оглянулась и послала ему еще одну застенчивую улыбку. Его сердце дрогнуло, и он тронулся за ней.
Только до бейсбольного поля, внушал он себе. Только чтобы убедиться, что малолетние хищницы ушли. Только до тех пор как он не увидит, что она беспрепятственно возвращается в школу.
Только еще одну… как поступал его отец со своей выпивкой…
– Могу поспорить, что твои дядя и тетя обрадовались твоему приезду, – сказал он. – Пусть даже временному.
– Моя тетя не замужем. – Она куснула лакричную палочку. – Она собиралась жениться, но дружок бросил ее после того, как я переехала к ним.
Его сердце снова дало сбой. Рэйчел не замужем?
– Как его зовут?
Она покосилась на него, и в ее темно-синих глазах мелькнуло подозрение. Тем не менее она ответила.
– Трэй. Я ему не нравлюсь, и он ушел из-за меня.
Ох. Воспоминание было похоже на удар. Трэй Сомерленд на месте свидетеля в суде. Трэй, целующий Рэйчел в гравийном карьере. Трэй, залезающий ей под свитер…
Рэйчел и Трэй, причина его гнева и обиды в тот вечер. После этого все пошло к чертям.
– Конечно, он не потому ушел от твоей тети, – выдавил Джеб.
Она безразлично пожала плечами, направляясь в лесную рощу по тенистой дорожке.
– Значит, вы с тетей живете одни на Грин-Лейк?
– Ага.
– А… там еще кто-нибудь живет? Скажем, в лодочном домике?
– Нет. Только старый пес моего деда, пока тот не умер.
Сеппо Салонен умер? Джеба обуревали противоречивые чувства. Должно быть, поэтому Рэйчел поселилась в доме у озера. Одна, вместе с Куинн. Кровь бушевала в его жилах, как шипучее вино, не находя выхода. Внезапно он пожелал невозможного.
Он пожелал Рэйчел.
Черт побери, ему хотелось получить все и сразу. Его желания превращались в неодолимую потребность, размывая его сосредоточенность, разрушая ясность мыслей. Он хотел получить все обратно.
Они достигли конца лесной тропинки и вышли на поле. Она остановилась и посмотрела на него снизу вверх.
– Спасибо, – искренне сказала она, видимо, приняв определенное решение по его поводу. – За сладости… и остальное.
– Пусть это останется секретом, ладно?
Она еще секунду смотрела на него, потом быстро кивнула и пошла к школе. Он наблюдал за ее размашистой походкой и темными волосами, блестевшими на солнце.
– Когда угодно, – прошептал он. – В любое время, Куинн.
Он услышал школьный звонок, когда стоял в тени с газетой под мышкой. Его мир совершенно изменился. В конце концов, ради этого он приехал сюда.
Но осторожность нашептывала ему советы в шорохе сухих сосновых иголок под дуновением ветра. Один неверный шаг, одна искра, и все исчезнет в огненном смерче. Он может навсегда потерять ее.
Он не должен возвращаться сюда.
Он не должен снова встречаться с ней, пока все не закончится.
