Тиса не была уверена в том, что хочет сейчас слушать анекдоты. Как и в том, что Крохов умеет их рассказывать. Но заметив взгляд Анфисы Лопухиной, брошенный в их сторону, послала старшине одобряющую улыбку.
– Жена изменила вэйну с оборотнем, – начал с серьезным видом Витер. – А тут муж домой вернулся. Оборотень спрятался под кровать. Вэйн догадался. Палку свою колдовскую достал и говорит жене: «Ты изменяла мне?» Она отвечает: «Нет». А он: «Мне Вэя говорит, что под ложем любовник». И молнией под кровать как вдарит! Оборотень выкатился из-под кровати с подпаленным хвостом. Жена говорит вэйну: «Милый, это собака». Эм… Нет, не так, – старшина щелкнул пальцами. – «Милый, это я собачку купила».
Витер напряженно ожидал, пока капитанская дочь улыбнется. И расслабился, когда она это сделала. И впрямь повеселилась – она была права: старшина совсем не умел рассказывать анекдоты, но старался произвести на нее впечатление.
– Спасибо за то, что позабавили, но вы меня простите, я должна поговорить с подругой.
Девушка встала со стула и направилась к Кошкиным. Витер проводил ее хмурым взглядом. Миновав Анфису и ее подружек, Тиса отвернулась от них, но едкий голосок Лопухиной успел донестись до ее ушей:
– Вы знаете, что Войнова опять бродит по лесу, как дикарка?
Девушка подняла подбородок и прошествовала к напольным часам, возле которых расположились Кошкины.
– Марика, перестань маячить у меня перед глазами, – попросила дочь Настасья Ефимовна. – Сиди спокойно.
Та присела на край козетки и тут же снова вскочила.
– Тиса! Здорово, что ты приехала!
Заметно было, что Кошкины приоделись для званого обеда.
– Здравствуйте, – поздоровалась она. – А Зоя не с вами?
Прежде чем родители открыли рот, девчонка протараторила:
– Осталась с Русланом дома. Вчера она съела персик, и теперь лицо у нее вот в таких прыщиках.
– Марика! – в два голоса оборвали ее родители.
– А что? Тиса знает, что у Зои часто высыпает крапивница. Кстати, она мажется твоей настойкой календулы. И сегодня ей явно лучше. Прыщи уже не такие жирные и…
Под строгим взглядом Никодима Емельяновича дочь замолчала.
– Очень жаль, – посочувствовала Тиса. – А Ганну вы не видели?
– А может, она тоже с Симоном дома осталась. Он же не любит всякие там сборища, – пожала плечами Марика. – Или Тонечка забыла ее пригласить.
– Для тебя она – Антонина Сергеевна, – поправила Кошкина дочь.
– Ма, но все зовут ее Тонечка.
– Марика!
К радости Тисы, через минуту в гостиную вошли Лисовы. Градоначальник их встречать не вышел, лишь махнул приветственно рукой. Ганна вела под руку свою бабушку Амалию Валериановну – маленькую худую старушку с пушком белых волос на голове. На подруге Тиса заметила широкий кружевной воротник поверх черной кофточки – наконец-то та связала что-то для себя, а не на продажу. Войнова еще раз пристально оглядела пеструю толпу – а ведь она даже не подумала надеть что-то наряднее своего зеленого шерстяного платья с рукавами-фонариками!
Подруги поцеловались. Марика уступила старушке свое место на козетке. Ганна нагнулась к уху родственницы:
– Бабушка, ты сиди, мы сейчас придем.
Она потянула Тису за руку. Скрипнув дверью, девушки выбрались на увитый плющом балкончик. Полуденный ветер затрепал их волосы. Ганна повернулась к Тисе:
– Ну, что сказал твой лекарь? Нашлось что-нибудь для Зои?
– Не совсем, – Войнова положила локти на перила балкона. Далеко за городком виднелась цепочка пограничных сторожевых вышек. За ними простирались бескрайние степи Чивани с перелесками.
