А Ричард все равно не помнит. И эта вот украденная память теперь представляется ему запертой дверью, которую надо открыть.
Или нет?
Как знать, что за дверью этой прячется? И не станет ли только хуже?
- А с тобою мы в городе встречались. Ну, потом уж. Когда он дозволение дал. И тебя привозил. Мы в море выходили. Помнишь?
- Нет.
- Ну… - дэр Гроббе смутился. – Ты… тебя Ксандр принес. Ты и на ногах-то едва-едва стоял. Стоял и пялился на море. Никого будто не видел. Мы и пошли. Потихоньку. А там волны. Ветер. Дети-то море любят. И оно их тоже. Да… еще дельфины. Точно не помнишь?
Пустота.
Туман.
И мучительно. Ведь должно же быть хоть что-то. Дэр Гроббе лишь крякнул.
- Тебе там плохо стало, как от берега отошли. Позеленел и рухнул. Отец твой… в общем, назад вернулись и уже все. А потом, как второй раз, так ты уже большим был. Клятву я приносил. Это-то помнишь?
- Помню, - согласился Ричард.
Клятва – не более чем условность. И все же обставили все торжественно.
Город.
Флажки. Цветы. Нарядные люди. Отец… что-то говорит, а что – память опять не сохранила. Она у Ричарда, оказывается, совсем дырявой стало. Музыка… танцы потом. И тоска, которая душу разъедает. Ему хочется остаться здесь, в городе, среди нарядных веселых людей, пусть даже Ричард не понимал причин их веселья, но ведь тянуло.
К людям. К живым людям.
И он даже решился попросить разрешения. А отец глянул так, равнодушно, и сказал:
- Нет.
И потом уже тише добавил.
- Тебе нельзя к ним.
Тогда было просто обидно, хотя и обида давным-давно стала привычной. Ричард подчинился. А теперь… теперь крепло недоумение. Почему отец запретил?
И всю ли правду он рассказал?
- Он… тебе говорил обо мне? Что-нибудь? Может, что-то, что показалось странным?
- Более странным, чем запрет появляться в Замке? – хмыкнул дэр Гроббе. – Там ведь многие хотели бы служить. Но…
Но была душница.
Тварь, с которой отец не справился. А Ричард сумел. И победа эта жгла душу гордостью. Вовсе он не так и слаб. Вовсе не никчемен. Только…
- Не важно. Я-то… пойду, что ли, корабль готовить? – дэр Гроббе поднялся.
- Так ты согласен?
- А то… какой старый пират откажется от сокровищ? Там же сокровища будут?
И Ричард кривовато усмехнулся.
- Целый город, - пообещал он.
- Вот! – дэр Гроббе поднял палец, и кривоватый клюв попугая ухватил за него.
- Пиаст-р-ры! – заорала птица. – Якорь тебе в…
- Островитяне выдвигаются все. Их немного. И без них с кораблем не справиться, - Ксандр докладывал тихо, вполголоса. И старательно играл в равнодушие. – Возьмут дюжину вироссцев и еще ладхемцы с ними же.
- Не передерутся?
- Не должны.
- Скажи, чтобы брали добровольцев.
- Думаешь, там кто-то в здравом уме откажется? Им еще домой возвращаться… да и нам бы, хотелось.
- Тебе это не нравится?
- А сам как думаешь? – Ксандр все-таки присел на край стола. – Тебе нельзя туда.
- Потому что тварь была права?
Вопрос прозвучал. И… и Ричард готов был услышать ответ.
- Тварь…
- Не надо, Ксандр. Ты ведь был там. Слышал. Как и остальные. Но если кто и не понял, то они. Люди. Они ведь знают далеко не все. В отличие от тебя. А ты… ты был со мной с самого начала. И не только со мной. Она сказала правду? Это я всех убил?
- Нет.
Поверить захотелось. Отчаянно. И вздохнуть с облегчением. И сказать себе же, что твари лгут, особенно такие, древние и изворотливые.
- Ты… уверен?
Пусть скажет, что да.
Поклянеться не-жизнью или еще чем-нибудь. Главное, чтобы ни тени сомнений. А он молчит. Сидит. Глядит на собственные ботинки. И молчит.
