Потерла бумажку между пальцами. Вдруг грянет гром, и я услышу откуда-то сверху властный голос: «Аля, слушай меня. Ты должна выбрать…» Ну, или как на практике проявляется эта «осознанность»?
- Годный выбор, - раздался насмешливый голос позади.
«Борис Демидов прямо за спиной, - оповещало меня обоняние. – Приблизится еще на пару шагов, и ты начнешь чихать».
Я предусмотрительно отодвинулась.
- Денег совсем нет? – быстро спросил он, и я покраснела.
- Но я держусь, - выдавила тихое оправдание.
- Одними пряниками сыт не будешь.
К покрасневшим щекам на лице добавились багровые пятна. Красное на красном – надеюсь, Главный, как творческий человек, оценит.
- Пряники необыкновенно вкусные, не могу устоять, - виновато улыбнулась я. – И кофе отменный. Правда! У вас здесь очень уютно и тепло, по-домашнему. Не хочется уходить. Даже объявления добрые.
- Вот там камера, - внезапно он развернул меня в угол, - и вон там еще. Это к слову. На будущее.
Я остолбенела, суетливо косясь по сторонам. Выход? Где у них выход?
- Пряники брать можно, но не все, - закончил он.
- Поняла, - чихнула я.
«А вот пользоваться перцовым парфюмом – нельзя!» - захотелось выкрикнуть.
- На чай, - мужчина протянул мне прямоугольную светло-зеленую бумажку.
На какой еще чай? К пряникам? Не успевала за ходом его мысли.
Взяла бумажонку от неожиданности и с удивлением покрутила в руках. Новенькая и свежая купюра. Написано «200 рублей». Где он её раздобыл? Креативное агентство рисует свои деньги? У нас же в стране в ходу только 100 и 500 рублей. Или он придуривается?
- Из «Монополии» что ли? – еле слышно выдала я.
Понюхала купюру. Та реально пахла свежей краской.
- Не любил в детстве «Монополию»… Вот Глеба не оттащить было. Тот еще перекупщик рос. Я русскими народными танцами увлекался с четырех лет. Осанка, как у офицера, дисциплина и растяжка не хуже, чем у каратиста. Десять лет сцене отдал. Сиял после концерта, как медный чайник. Даже кликуха приросла – «Артист».
Я совсем потерялась от мужской откровенности. Или от того, что представила синеголового в атласных красных панталонах и зеленой рубахе с цветастыми узорами?.. Я-то не умела, да и не привыкла делиться воспоминаниями из детства. С Артемом мы общались простыми фразами. Будто из дешевого разговорника. «Выпьешь чаю и кофе?» «Давай купим новый диван». «Куда поедем отдыхать?» «Овощи в ресторане несоленые».
Он вообще когда-нибудь интересовался, что я любила в детстве?
- Двести рублей – настоящие, у меня сейчас другого нала нет, - зеленая купюра словно подала голос, и мне пришлось выбираться из нахлынувших воспоминаний в реальность. – Поговорю с режиссером насчет оплаты этого балагана.
Борис махнул мне рукой и зашагал по коридору.
- Восхищаюсь людьми, которые не боятся быть собой, несмотря на чужое мнение, - бросила я мужчине в след.
Он просиял.
- Двести рублей за чай в кафешке! – крикнул он, ухмыляясь.
Точно! Мне же еще бежать оплачивать чай, пока и официантка не посчитала меня воровкой. Я вынеслась из офиса и поспешила в забегаловку. Свежий воздух прочистил мозги, я начала понимать, что к чему. Борис просмотрел видео первого задания, где я рассказывала, что денег нет, и обещала занести пряники. У-фф! Что я еще успела наговорить за то время, пока носилась по улицам?!
- Настоящее чудо с чаем и деньгами! – выпалила я посреди проезжей дороги.
И еще чудо с Никусей! Удар плюшевым единорогом по голове по идее не должен избавлять от боли. Не иначе, как чудеса!
