Мой взгляд перебирался с одного участника суматохи на другого, пока я чуть не завизжала в голос.
- Знаю, выгляжу стрёмно. Новый формат, - развел руками Борис и свернул с моего пути.
Захотелось воздеть руки к небу (то есть к потолку) и закричать: «Аля, еще одно чудо! Синеголовый страшила превратился в златовласого принца!» Правда, пришлось сдержаться и отойти к стенке, чтобы прийти в себя.
Синеголовый больше не синеголовый. У него аккуратные соломенные завитки, добавляющие темно-коричневым глазам роковое сияние. Выглядит, как «лицо с обложки». Лицо слащавого вокалиста поп-группы. Стилист поработал на славу. Теперь Бориса можно снимать без грима в роли королевича, мужчины мечты и идеала для женщин в возрасте от 15 до 65 лет.
Непонятно вообще, почему я так недовольна?! Кто бы мог подумать, что обычный ладно скроенный темно-синий костюм способен делать мужскую фигуру безукоризненной. Спортивной, подтянутой и богатырской разом.
«Брр, чересчур сладкий, - решила я про себя, по-прежнему млея у стены. – Слипнется».
Неужели и на меня начинает действовать «магия нового Бориса»? Самое время найти сладкого шефа и вытребовать у него деньги! Если режиссер не показывается на глаза. Я с блаженной улыбкой поплыла по коридору. Ничто меня не остановит!
Кто-то схватил меня за руку, и я расслаблено повернулась. Ах, вот и режиссер.
- Почему не в белом? – хмуро выругался он и подтолкнул меня в обратную сторону. – Прическа, макияж, следом белое платье. Инструктаж при входе получала, нет?
- Мне обещали гонорар за вчерашний день, - резво опомнилась я.
- Прическа, макияж, платье, планерка, съемки. Потом гонорар.
Мужчина затолкнул меня в соседний кабинет, и среди банды девушек с огромными фенами и расческами я едва узнала коллегу по несчастью, Лену. Или уже не Лену. Где ее черный плащ с капюшоном со змеиными глазами, где синие волосы, как у Бориса? На меня, надувшись, глядела девчушка с короткой светлой стрижкой в маленьком белом вязаном платье.
- А-а-а, - вырвалось у меня.
- Дернуло же пораньше зайти, - ответила девушка, с раздражением натирая розовые щеки. – Лицо от «штукатурки» чешется.
- А как же твоя роль местного фрика? – хлопала я глазами.
Не удержалась и подошла поближе, чтобы рассмотреть платье. То ли пряжа, то ли кружево, невероятно фактурная ткань. На поясе сидели крошечные вяленые из шерсти пчелки. Сразу видно, дизайнерская дорогая работа.
- Теперь я фрик в белом платье! Видите ли, спонсор программы – свадебный салон.
Девушка брюзжала излишне театрально. Крутилась у зеркала, приглаживая коротенькую юбку, словно та станет длиннее и прикроет колени.
- За что мне эти муки! – причитала Лена, понимая, что бой с юбкой заранее проигран.
- Какая у тебя роль по сценарию? – раздался прокуренный голос откуда-то сбоку, и у меня похолодело плечо.
- Дева в беде, - промямлила я тихонько, пытаясь нарисовать, какие перемены ожидают меня саму.
Оказавшись перед зеркалом, быстро перестала соображать, что происходит с моей головой. Волосы тянули, крутили и завивали. У меня слиплись от лака глаза. Удушающий запах не давал нормально дышать. Я решилась подглядеть одним глазом, что за пьеса разворачивается на голове, но из него тут же брызнула слеза.
- Где бабочки и стрекозы? – вещал прокуренный голос прямо у меня под ухом.
У Лены пчелы, у меня – бабочки… Второй спонсор шоу – зоологический музей и его коллекция насекомых?
