Читать онлайн Рита Навьер - Очень плохой босс

1. 1.

Ксюша

В восемнадцать ноль-ноль весь отдел клиентского обслуживания как по свистку вскочил, энергично подхватил сумки, зонтики, куртки, плащи и суетливо покинул поле боя.

Насчёт боя я немного утрирую, но клиенты, знаете, попадаются всякие. До кровопролития, конечно, не доходит, а вот до слёз – случается.

В пять минут седьмого в просторном помещении-опенспейс на дюжину рабочих мест не осталось никого, кроме меня и Славика, моего мужа.

С тех пор, как два года назад оба почти одновременно устроились в эту компанию, мы с ним буквально неразлучны. Живём вместе, работаем вместе, никуда друг без друга.

– Славик, только ты, пожалуйста, не злись, – прошу я его, пытаясь заглянуть в глаза мужа. – Но я должна поехать… И потом, это же всего дня на три. В субботу вечером вернёмся, Алла Аркадьевна сказала.

Но он злится и отворачивается. Раздувает тонкие ноздри, щурится, хмурится, смотрит в огромное панорамное окно, за которым в чернильных сумерках мерцает огнями вечерний город.

Мне хорошо знакомо это выражение лица. Оно сулит как минимум недельный бойкот. Но это будет чуть позже, а сейчас Славик обиженно процедит что-нибудь в духе: он привык, что мне на него плевать, что я карьеристка, эгоистка и самая скверная жена на свете.

– А смысл злиться? – выдержав паузу, он гордо вскидывает голову. – Это же всё равно ничего не изменит. У тебя же теперь должность! Всякие срочные, важные дела у тебя, всякие командировки, а муж… так, бесплатное приложение.

– Нет, – бормочу я, но Славик не даёт вставить и слова.

– Ксеня, я тебя на работе вижу больше, чем дома. Ты на прошлой неделе вернулась из командировки и опять… Ты же только ночевать приходишь с тех пор, как тебя повысили. Ой, вот только не надо этого покаянного взгляда. Актриса ты так себе, Ксеня. Я прекрасно знаю, что тебе плевать и на меня, и на моё мнение. Ты только рада…

– Вовсе нет! – искренне возражаю я. Хотя подобный разговор возникает уже третий раз за последний месяц, и я чувствую себя немного глупо, повторяя одни и те же доводы. – Ничего я не рада и очень дорожу твоим мнением, Славик. Просто сейчас такой период. И будь моя воля, я бы, конечно, отказалась от командировки.

Он недоверчиво хмыкает и кивает: ну-ну. Я пылко продолжаю:

– Честное слово! Думаешь, мне охота куда-то сейчас тащиться? Полночи трястись в газели? Я же с ног валюсь от усталости. Да я бы счастлива была просто оказаться дома, с тобой… Но ты же знаешь, что нельзя так… Ну не могу я отказаться…

– Угу, – снова хмыкает Славик, – партия сказала: «Надо», Ксения Андреевна ответила «Есть!».

– А что, по-твоему, мне надо было ответить? Я должна была сказать Алле Аркадьевне: не хочу и не поеду?

– Конечно, нет! – Славик резко поворачивается ко мне и делает круглые наигранно-испуганные глаза. – Что ты? Как можно! Вдруг тебя твоей должности лишат.

«Должность» он произносит с особым акцентом и интонацией. Обвиняющей и одновременно язвительной.

– Всё, я домой, – Славик огибает меня и стремительно шагает к стеклянным дверям. Не оборачиваясь, небрежно бросает: – Счастливого пути.

Мне по привычке хочется остановить его, рассказать, какой он замечательный, подольститься, помириться… но я и впрямь чертовски устала. И физически, и морально.

Вчера-позавчера пришлось задержаться на работе допоздна – был завал с квартальной отчётностью. А утром на планёрке Алла Аркадьевна, наш коммерческий директор, огорошила новостью: она едет в Зеленогорск с ревизией, и я, как начальник отдела клиентского обслуживания, еду вместе с ней. Выезжаем на служебной машине сегодня в восемь вечера, чтобы завтра быть уже там.

Вместо обеда я моталась домой – в спешном порядке собирала в дорогу вещи. Потом – с дорожной сумкой приползла обратно на работу. Текущие дела, увы, никто не отменял.

Я догадывалась, что Славик обидится и психанёт, потому что в последнее время он как-то особенно болезненно на всё реагирует. Ну и вот, пожалуйста – обиделся и психанул. Но что я могу поделать?

Я ведь и правда не хочу ехать ни в какую командировку. У меня гудят ноги, ломит спину, затылок, виски. У меня хронический дефицит сна, в глазах рябит и летают мушки. Я голодна, в конце концов. Так что сил на уговоры Славика нет никаких. Поэтому я молча провожаю тоскливым взглядом его спину, обычно немного сутулую, но сейчас прямую и гордую.

Ничего, вернусь – помиримся.

Мои подруги Лёлька и Эллочка – последняя тоже, кстати, наша коллега, – вообще советуют помариновать Славика подольше, когда он вот так обижается.

Особенно Эллочка к нему нещадна. Едва заходит разговор, сразу начинает: «Ну, не будь ты такой мямлей, Ксю. Распустила ты его. Всё ему позволяешь. Возишься с ним как с дитём малым. Вот он и возомнил себя пупом земли, а чуть что не так – сразу в позу встаёт. Знает, что ты первая прибежишь мириться. А ты попробуй выдержать характер. Обиделся – ну и хрен с ним. На обиженных воду возят. Себя тоже уважать надо…».

И я понимаю умом, что она отчасти права, но мне проще помириться, чем терпеть враждебную обстановку. К тому же, Эллочка необъективна. Приписывает моему Славику много лишнего. Говорит, например, что он злится не из-за того, что я пропадаю на работе, а потому, что меня повысили, а его – нет. Потому что он – простой специалист, а я – начальник отдела. Вот, мол, он и психует от зависти. Ну это же ерунда! Не такой он…

2. 2

Едва Славик исчезает за стеклянной дверью, я буквально валюсь в своё кресло, сбрасываю туфли на высоченных шпильках и, откинувшись, закрываю глаза.

Надо бы, конечно, обработать заявки сложных клиентов, составить отчёт по тем должникам, что передаём юристам, проверить, разнесены ли счета, в общем, много всего срочного, но так не хочется сейчас ничего делать… Не хочется, но надо…

Я честно борюсь с усталостью и ленью и проигрываю…

– Ксения… Ксения Андреевна… Ксюша… – Кто-то зовёт меня издалека. Ой, нет, не издалека, рядом, практически над ухом.

Я вздрагиваю и открываю глаза. Неужели уснула? Сама не заметила…

Алла Аркадьевна нависает надо мной скалой, такая же высокая, необъятная, могучая.

– Что, Ксения Андреевна, совсем вымоталась? – спрашивает меня с сочувствием, пока я продираю глаза.

– Немножко. Но я уже в порядке.

– Ну, слушай, это не дело. Езжай-ка ты домой.

– А как же Зеленогорск? – спрашиваю я. – Нет, правда, я нормально.

– Нормально она… – фыркает Алла Аркадьевна. – Я еле до тебя докричалась. Совсем тебя тут заездила, видать. Ладно, с Зеленогорском я и сама управлюсь, а ты – марш домой. Выспись как следует.

– Но я могу… – неуверенно лепечу я приличия ради, а в душе не верю своему счастью.

– Ну да, загнёшься, а я виновата буду. Служба охраны труда мне потом устроит… Так что давай, дуй домой, голубушка. Жертвы нам не нужны. И знаешь что, возьми-ка ты и завтра отгул, у тебя уже порядком их накопилось. Отдохни, сил наберись. Иди-иди, обрадуй Вячеслава, а то он в последнее время ходит мрачный и дёрганый.

Я готова обнять необъятную Аллу Аркадьевну и расцеловать её в пухлые румяные щёки, но, боюсь, она не поймёт, поэтому благодарю скупым, но искренним спасибо.

– Молодёжь, – качая головой, усмехается она. – Ну всё, беги уже давай.

Я и побежала. Точнее – поплелась, как старая замученная кляча. Не очень-то разгонишься с дорожной сумкой, которая почему-то к концу дня стала в два раза тяжелее, чем была в обед.

По пути, уже у самого дома, захожу в супермаркет. Покупаю тортик «Тирамису» (Славик его любит), профитроли с творожным кремом (это мы любим оба), бутылку красного полусухого (мириться же будем), фруктов, Пармезан, помидорки черри, багет, зелень, курочку-гриль ещё горячую…

На этом пресекаю порыв скупить всё, что вижу, напоминая себе, что иначе до дома просто не дотащусь.

Я и так еле-еле добираюсь до подъезда с остановками на передышку каждые пять шагов. А там уж добрый сосед любезно помогает донести мою поклажу до лифта.

Жму кнопку одиннадцатого этажа и приваливаюсь спиной к холодной стене кабинки. Всё-таки здорово, что Алла Аркадьевна не потащила меня за собой.

Сейчас приду домой, переведу дух и примусь за ужин. Жаль только – не купила какой-нибудь готовый салатик. Ну ничего. Черри и зелень – чем не салат? Сыр ещё нарежу, курочку подогрею, виноград, сливы, абрикосы выложу на блюдо. Ну и главный козырь – вино. И накрою не в кухне, а в гостиной. Кажется, где-то были у нас ароматические свечи. На антресолях, по-моему. Достану! А то так и заваляются без дела.

Славик сначала изо всех сил будет изображать обиду, но не устоит. Он – раб своих пристрастий и вкусно поесть просто обожает. Так что быстро капитулирует. Затем мы выпьем вина, ну а потом скрепим мир сексом.

Если честно, я бы предпочла без секса, энергия и так на нуле, но оно как бы принято… К счастью, Славик это дело не размусоливает. Трах-бах и отстрелялся. А уж пару минут ради мира в семье я потерплю.

Выхожу из лифта, звоню, жду...

3. 3

Однако Славик открывать мне не торопится.

Прислушиваюсь – за дверью тишина, никаких шагов. Спать, что ли, так рано лёг? Хотя нет. Наверняка играет по сети в эти свои танчики. И как всегда в наушниках.

Порывшись в сумочке, достаю ключи, открываю сама. В полутёмной прихожей натыкаюсь на его ботинки и еле удерживаю равновесие. Чёрт! Сколько раз просила его поменять лампочку, а он только обещает: завтра, завтра… Я бы и сама уже поменяла, но потолки в этой квартире высоченные.

Слышу, из ванной доносится шум льющейся воды.

О, ну ясно. У нас не танчики, у нас водные процедуры.

Ну это даже хорошо, учитывая, что в программе запланирован секс. Славик будет чистым. Не могу сказать, что мой муж прямо такой уж законченный неряха, но чистюлей его тоже не назовёшь. А я чрезвычайно чувствительна к запахам…

Так что это он здорово придумал – после работы принять душ. Всегда бы так. Ну а я, пока он там полощется, успею всё приготовить.

В потёмках раздеваюсь, заношу пакет с продуктами на кухню. Врубаю на тв какой-то музыкальный канал с ритмичной попсой. Тороплюсь. пританцовывая. Мою, режу, грею… Почти успела… Только вот ароматические свечи так и не нашла. Ладно, как-нибудь потом…

Шум воды стих, но тут же что-то громыхнуло, потом звякнуло и посыпалось, словно он снёс в ванной полку со всякими бутылочками и баночками.

Я озадаченно хмурюсь. Что там со Славиком? Буянит? Или плохо ему стало? Обычно такой неуклюжести за ним не водилось.

А вдруг и впрямь плохо? Я отшвыриваю кухонное полотенце и выбегаю из кухни. И в этот самый миг дверь ванной распахивается.

– Сла… – мой возглас застревает в горле, перехваченном спазмом.

Как рыба я беззвучно раскрываю рот, не в силах выдавить и звука. И так же не в силах отвести глаз от Славика… полностью голого, страстно целующего какую-то женщину.

Руки его жадно скользят по её влажному телу, оглаживают бёдра, стискивают ягодицы. Лица женщины я не вижу, вижу только, что и она полностью обнажена.

Я стою, смотрю на них и не могу даже сдвинуться с места, словно меня парализовало. Наверное, это шок. И неверие. Не может такого быть, только не Славик… Нет-нет-нет! Это какая-то чудовищная нелепость, глюк, чей-то идиотский розыгрыш…

Он отрывается от женщины и, похоже, что-то говорит ей – я не слышу, у меня в ушах грохочет пульс, разрывая перепонки и заглушая все остальные звуки. Она томно выгибается в его руках, отклоняясь назад, и я наконец вижу её лицо. Боже, нет!