Осенним днем Саша понимает, что удерживает красавца на расстоянии: он просто очень честный, пока у Саши есть муж, пусть и бывший, красавец ближе не подойдет. Это совсем Саше не удивительно, удивительно – как она не поняла такой простой вещи раньше. В Калифорнии – самые жесткие в США законы по поводу оружия, Саше приходится ходить на курсы, получать разрешение, потом ждать десять дней одобрения заявки, потом еще десять дней – все по закону, но без проблем – Саша нигде не состоит на учете. Она не волнуется – красавец ждал так долго, все понимает и чувствует – первый раз за все годы он машет Саше рукой из чужой машины на парковке.
Турагентство предлагает Саше горящий тур на Карибы, и Саша едет – все равно ждать. В отеле красавец близко, как никогда – другим постояльцам кажется, что Саша флиртует совершенно со всеми, но это неправда – это красавец все ближе, иногда сразу в двух, трех или даже четырех местах мелькают черные волосы. Саша прилетает домой, из аэропорта едет в магазин и получает пистолет – это тяжелая американская модель, разработанная Magnum Research, Inc по заказу Израиля для войны: Саше совершенно не нужно, чтобы кто-то мучился, ей нужно, чтобы все было просто и быстро, легко и надежно. Прямо из магазина Саша едет к мужу – лишь бы он не остался на ночь в офисе. Идет по длинной дорожке, мимо автоматически загорающихся садовых фонарей, спотыкаясь о какие-то мячи и машинки, останавливается у москитной двери, которая открывается прямо в кухню. Там что-то происходит, на кухне, что именно, Сашина больная голова не в силах сразу понять. Что-то яркое, шумное, странное.
Ее муж совершенно лысый – это первое, что Саша наконец выделяет. Он смеется, но Саше плохо его видно – муж сидит на корточках рядом с чем-то, что Саше кажется полусобранным роботом. Это на самом деле полусобранный робот – ростовая модель для обучения детей программированию. Вокруг робота дети, много: два, три или даже четыре ребенка – дети Сашиного мужа, они тоже смеются. Его жена стоит к Саше спиной у кухонного стола. У жены ее мужа совершенно прекрасные волосы цвета воронова крыла, такие же, как у детей. Саша сжимает рукоятку очень тяжелого пистолета и смотрит на них через сетку: на мужа и на красавца, предательски оказавшегося мужниной женой и успевшего нарожать черноволосых детей. Саше кажется, что она совсем-совсем одна.
То, что навсегда привязало меня к ней, – округленный рот, напряженные губы в самый первый момент. Я ждал каждый раз, чтобы случалось это волшебство – когда, лицом к лицу с ней, в полном согласии с движением где-то внизу моего члена, широко открытый рот округляется, напрягаются под кожей мимические мышцы, тянутся вперед губы – как будто стараясь достать поверхность воды. Иногда я двигался медленно, иногда быстрее – только чтобы видеть, как точно, как верно она отвечает моим движениям. Это самое удивительное, что я видел в жизни. И самое прекрасное. Это как смотреть на море.
Мы знаем друг друга вечность – с детских игр на спортивной площадке. Она вышла замуж, как-то очень неожиданно и рано, на первых курсах, – это было странно. Потом мы долго не виделись, случайно встретившись ночь бродили по городу, сидели в кафе – она говорила, я слушал. Большое счастье встретить старого друга через много лет: ему можно рассказать совершенно все – до самого дна, как никому другому. Он знает тебя вечность, не видел полвечности, зато – видел тебя в детских трусах и без них тоже, потому что вам было по три года. С ним можно быть собой, как ни с кем другим. С того разговора она и стала «женатой женщиной», оговорившись: «Я на нем жената». Мы не виделись лет десять и не увиделись бы еще столько же, если бы не заварочный чайник. Ей нужно было непременно промыть нос – после прокуренных кафе, после бессонной ночи, всех слов, что она выплеснула из себя. Ничего особенного, никаких страшных тайн – у всех есть счастья и несчастья. Умыться и промыть нос из заварочного чайника – и мы пошли ко мне домой.
