– А мне всё равно, – буркнул Болк и пожал плечами и небрежно отмахнулся, – туда идти, или сюда, всё равно куда-то идти нужно.
– Добро, – посерьёзнел я, – Отила идёт первым, через десять шагов Болк с оружием наготове. Я замыкаю.
Отмерив три сотни шагов, Отила остановился, уставившись на густые красно-зелёные заросли.
– Здесь, – и он решительно полез в кустарник.
Пробираясь через шипастые ветки, я раз сто мысленно поблагодарил Кена за то, что он приодел нас в прочные и удобные костюм и обувь. Никакая иная одежда не выдержала бы остроту этих колючек. Это стало очевидно, когда по ту сторону зарослей я увидел исцарапанного Болка с множеством прорех на куртке и штанах. Здоровяк отчаянно ругался на местной матерщине, а домовой виновато крутился вокруг него, безуспешно пытаясь соединить края дыр.
Когда впечатления схлынули, и ругательства закончились, мы огляделись и поняли, что попали в скалистое ущелье в полсотни метров шириной с редкой и скудной растительностью. Слава богу, что зверских колючек здесь не было, и проклятые заросли остались позади. Я пошаркал ногой по ровной поверхности, которая сильно смахивала на давно заброшенную, мощёную плоским камнем дорогу, замусоренную щебнем, заросшую в мелкой травой и зауженную обломками упавших скал и осыпями.
– Мне кажется, что мы стоим на древней дороге, – сказал я, ощупав рукой плоские, словно шлифованные камни.
– Угум, – одновременно ответили Отила и Болк, а я невольно улыбнулся, глядя на эту экзотическую парочку инопланетян. Они нахмурились, потом переглянулись и рассмеялись.
– При определённой доле фантазии, действительно, можно предположить, что здесь когда-то существовала дорога, – неожиданно завернул фразу домовой, сделав умное лицо. – А любая дорога ведёт откуда-то куда-то. Значит так и сделаем. «Откуда-то» – это здесь, – он шаркнул ногой, – а «куда-то» – это где-то там. – Он повернулся и направился внутрь ущелья, спотыкаясь на россыпях камней.
Болк вздохнул, поковырялся в прорехах одежды, махнул рукой и зашагал следом за Отилой. Я пристроился последним, слушая как наши шаги гулко отражаются от крутых неровных стен. Глядя на них я стал обращать внимание на отдельные вертикальные ровные поверхности, будто кто-то каким-то мощным инструментом срезал здесь мешающие выступы скал. Ровные плиты под ногами, ровные срезы на скалах вызвали определённые мысли, догадки и подозрения.
Пройдя около версты, мы упёрлись в грандиозную осыпь, обойти которую было невозможно. Крупные и мелкие обломки плотно завалили ущелье от края до края и торчали во все стороны, словно каменные зубья. Наскоро посовещавшись, решили не возвращаться, и попробовать пробраться через завал. Полезли. На этот раз помимо матюгов Болка я с интересом выслушал оригинальный загиб в исполнении Отилы. Этому дуэту надо обменяться репертуаром и тогда им не будет равных ни здесь, ни на Земле.
Пробравшись через разного размера обломки и булдыганы, усталые и злые мы выбрались на прежнюю дорогу. Болк приобрёл ещё полдюжины прорех на одежде, а мы с Отилой ободрали в кровь руки. Отряхнулись, отдышались, немного передохнули и отправились дальше. Между тем ущелье начало сужаться, а стены каньона стали почти отвесными, и, как мне показалось, слишком ровными.
Впрочем далеко пройти нам не удалось. Наше разочарование и досада не имели предела, когда мы упёрлись в жуткое нагромождение скал, и этот завал был намного больше предыдущего. Вероятно, когда-то здесь произошло катастрофическое землетрясение, обрушившее миллионы тонн камня. Я устало присел на плоский обломок скалы, опустил руки и прикрыл глаза. В чувство меня привёл голос Отилы:
