Насытившись, мы поблагодарили хозяина и вышли на открытый воздух. Сулх стоял, опираясь на посох, и смотрел в сторону гор, за которыми готовилось спрятаться светило.
– Ваши друзья уже идут через известный вам проход и скоро будут здесь. Надеюсь, не заблудятся, даже, если захотят, ведь с ними Уника и Артер. – Старик говорил, не меняя позы. – Наступили времена тяжёлые, грозные времена перемен. Скажу прямо: я хотел бы, чтобы это миновало всех нас, а уж, если они наступили, то впереди должны быть воины и вожди знающие, сильные и достойные. Многое, что нынче творится не по мне, но кто я такой, чтобы противиться высшей воле.
– О чём ты, мудрый Сулх? – спросил я.
– Потерпи, Очер, потерпи, – ответил старик. – Это касается всех вас, ибо избраны именно вы. – Он вздохнул и ушёл в жилище, оставив нас с Элной в недоумении дожидаться друзей.
Светило коснулось горных пиков, и глубокие тени уже легли на долину, когда меня вывел из задумчивости счастливый и жизнерадостный котяра Артер, налетевший, как ураган и сбивший меня с ног. Он лизнул меня в нос и завалился на спину перед Элной, задрав лапы кверху, чтобы та почесала его чешуйчатое брюхо. Чуть погодя подошли уставшие от быстрой ходьбы друзья, а рорк убежал к своим.
– Очер, живой! – обхватил меня Отила. – У-у-у, засранец такой, напугал нас всех. Я чуть следом в портал не бросился, да больно ослаб, не успел. Очер, дай я тебя поцелую!
– Э-э, стоп, Отила. – растерялся я. – Ты мой лучший друг, но целоваться с мужиком это уже чересчур. Я же убеждённый баболюб. И вообще что-то я никак в толк не возьму, чего это тебя на поцелуйчики потянуло? Жениться тебе пора, вот что. – Я чуток приобнял Отилу и отправил его целоваться к Элне.
Потом я обернулся к Тайру и Болку, а Уники уже и след простыл, убежала к деду, стрекоза. Я с чувством пожал друзьям руки двумя руками и поблагодарил за помощь и понимание.
– А мне, что скажешь? – прозвучал в голове голос Кена.
– Кен, дружище, как я могу забыть про тебя. Ты же фактически мой крёстный отец во всей этой галактической заварухе. Привет, бродяга, – и я мысленно пожал Кену руку.
Вечер сменила ночь, в небе зажглись первые звёзды. Мы сидели за столом в жилище Сулха, пили пахнущий летним лугом чай с мёдом и излагали то, что знали, я своё, они своё. Пока говорили совсем стемнело, замершие деревья погрузились в сон, а где-то возле озера крикнула первая ночная птица.
Оказалось, что мой приказ застал нашу команду в некоторой растерянности из-за того, что они отчаянно пытались активировать умерший портал, чтобы всей толпой рвануть мне на помощь. Лёгкий шок от моего сообщения длился недолго, и они бросились к рейдеру, чтобы подготовиться к решительному и жутко неравному бою. Естественно, первая скрипка в предстоящей схватке принадлежала Кену, признанному асу космических сражений. В самый короткий срок он напихал в свои торпеды изрядные дозы бербона, райта и ртути. Прыжок в подпространстве оказался неожиданно удачным. Из него рейдер вышел в непосредственной близи от планеты, фактически сразу на дистанции торпедного пуска. Не теряя времени, Кен влепил все четыре торпеды в огромную цель, благо и целиться не пришлось, и рванул прочь во все лопатки, подальше от обречённой планеты. Успел отбежать достаточно далеко, но и там ему под хвост не слабо прилетела гравитационная волна от жуткого взрыва.
– Короче, – закончил Кен, – теперь на месте той планетки вытягивается по орбите большое облако булыжников и щебёнки. Добивать никого не пришлось. Некого там было добивать, одна труха, пыль и мусор на десятки тысяч километров в радиусе.
