Свечи тихо плакали толстыми слезами, оплывая в канделябрах, и потихоньку серый рассвет забрезжил в узких витражных окнах. Пацаны уже заметно подустали, но разговор от этого не становился менее напряженным. Все понимали, что один неверный шаг может поставить под удар успех всей операции, и тогда прилетит такая обратка, что мало не покажется. Фил, конечно, король удачливый, но если облажается, то его никто не спасет. Гнев римской братвы может оказаться жестоким и беспощадным. Поэтому сейчас кубатурили все возможные варианты развития событий.
Наконец ЛеПреконс подытожил.
– Ну что, братва, вроде все порешали. Каждый из вас в курсах, что должен делать. Смотрите, не налажайте, потому что спрос будет со всей строгостью, как с понимающих. Если кто что еще не догнал, то самое время вопросы задавать, потому что потом уже поздно будет ясность вносить.
Все хором загудели
– Брателло, не гони, ясность полная, ты только цинкани, когда начинаем.
Фил удовлетворенно хлопнул в ладоши.
– Ну и славно. Начинаем прямо сейчас. Два дня у вас есть, чтобы добраться по своим местам, и к вечеру семнадцатого все должно быть готово. Секретные письма чекистам получите у ЛеПреконса. Связь через него же.
– Фил наконец-то почувствовал, что все складывается в елочку, план действительно был хорошим. Одним махом он мог убрать с доски фигуру давно уже мешавшего ему Жака Моля, а приятным бонусом становилась казна тамплиеров, как предполагал Фил, решившая бы все его финансовые проблемы. Это действительно был Большой куш, за него стоило зарубиться даже с дремучими русскими, но вряд ли они вообще полезут – пока до них весточка долетит, все уже будет кончено.
И завертелось, и началось… По всей Франции были произведены аресты, тамплиеров бросали в подвалы и на бесконечных допросах под пытками вытягивали из них все, что нужно. Некогда могучий Орден был растоптан, раздавлен и обесчещен. Даже папа не рискнул сказать ничего в их защиту, когда люди Фила подробно выложили ему всю изнанку бизнеса храмовников. Понятно, что это было умело сфабрикованная полуправда, подкрепленная протоколами допросов, на которых сквозь строчки сочилась кровь.
Фил ухватил свою удачу, он оказался реально фартовым, ему все удалось. Мало того, что он поправил свои финансовые дела и теперь мог смотреть в будущее со спокойным прищуром холодных глаз, так еще и расправился с этим высокомерным наглецом Жаком Молем. Ровно год назад он сгинул в жарком пламени костра, оглашая площадь страшными воплями. Правда, перед тем как испустить дух, он, завывая от боли на разные лады, проклял Фила самыми мерзкими и гнусными проклятиями, но ведь ветер их сразу же унес.
По-человечески Фил его понимал, конечно. Ему бы тоже было обидно, наверное – всю жизнь Жак лез на вершину, стал магистром Ордена, под его руководством находились сотни и тысячи людей, а денег было столько, что он вполне мог скупать оптом правителей мира. Но у него на пути встал пацан, которому даже и сорока лет не было – и прервал такое эффектное восхождение.
Фил усмехнулся своим мыслям и посмотрел по сторонам. Туманным октябрьским утром он со своей свитой выдвинулся на охоту и теперь мерно покачивался в седле. Рядом молча скакал ЛеПреконс, время от времени пытаясь разглядеть что-то в тумане. Было еще слишком рано, тусклый диск солнца едва пробивался сквозь белесую пелену, и еще не заиграли полным цветом краски осеннего дня. Фил с удовольствием бы еще спал, но ЛеПреконс убедил его встать пораньше – им хотелось подстрелить вепря, о котором в последнее время стали поговаривать окрестные крестьяне. Этот вепрь был хитер и осторожен, но Фил верил в свою удачу.
