Очерки истории медицины - страница 37

В Новое и Новейшее время, после 1600 года, бурное развитие капитализма сделало ряд европейских городов промышленными, торговыми и научно-культурными центрами мирового масштаба. Появились во множестве востребованные обществом профессиональные естествоиспытатели и художники, расцвела медицина. Здесь и развернулись исследования, обеспечившие прогресс тироидологии.

В год смерти первого исследователя гипотироидного кретинизма, декана медицинского факультета в Базеле Феликса Платтера, в английском графстве Дарэм, в деревушке Уинстонон-Тиз, родился Томас Уортон (1614–1673), компенсировавший недостаток родовитости усердным учением и к тридцати трем годам получивший в Оксфорде врачебный диплом. В дальнейшем много лет (1659–1673) он проработал в Больнице Св. Томаса, которой суждено было стать одним из главных европейских центров изучения тироидологии (рис. 15).

Уортон посвятил себя анатомии желез, первым описал выводной проток подчелюстной слюнной железы (вартонов проток), а также вартонов студень в пупочном канатике и околощитовидные железы (у коров), впервые изучил тонкую анатомию поджелудочной и щитовидной желез. И именно Уортон, отметивший богатую васкуляризацию железы и ее увеличенный размер у женщин, по сравнению с мужчинами, дал щитовидной железе ее нынешнее имя, усмотрев ее сходство с геральдическим щитом (от греч. thyreoeides – щитовидный). Это представляется не случайным: вопросы фамильного герба очень болезненно стояли перед незнатным доктором. Уортон, чуть ли не единственный врач, не покинувший Лондон в год Великой чумы (1665), в благодарность попросил назначения в лейб-медики, что было ему обещано. Однако эпидемия сошла на нет, и вместе с ней – прилив благодарности власть имущих; выполнение обещания затягивалось, и в конце концов врачу было предложено удовлетвориться прибавлением дополнений к фамильному гербу. Да и то за эту честь пришлось доплатить известному историку и герольдмейстеру сэру Уильяму Дагдэйлу. Видимо, щиты виделись доктору Уортону повсюду. Кстати, рядом с его портретом на рис. 8 настоящий рыцарский герб еще одного британского «рыцаря щита» – великого врача У. У. Галла, о котором речь ниже.

Рис. 15. 1 – портрет Т. Уортона ок. 1650 г., кисти неизвестного художника, коллекция Лондонского королевского колледжа врачей; 2 – герб баронета сэра Уильяма Уитни Галла; 3 – «Урок анатомии профессора Фредерика Рюйша» кисти А. Баккера, 1670, Амстердамский музей; 4 – Питер Пауль Рубенс, «Рубенс, его жена Елена Фурман и их сын», ок. 1639, Музей Метрополитен, Нью-Йорк; 5 – Харменс Ван Рейн Рембрандт, «Портрет Саскии в образе Артемизии», фрагмент, 1634, Музей Прадо, Мадрид

Уортон судил о функциях щитовидной железы в том смысле, что это орган, согревающий щитовидный хрящ и увлажняющий воздух в гортани (хотя на несостоятельности этой теории настаивал еще в I веке Гален), а также придающий формам шеи округлость (совсем как думал Леонардо полутора столетиями ранее). Но гораздо дальше Уортона пошел его современник, знаменитый голландский анатом Фредерик Рюйш (1638–1731), дававший уроки препарирования Петру Великому (1698). На картине А. Баккера (см. рис. 15) Рюйш стоит в шляпе, с ланцетом в руке. Часть его анатомической коллекции, закупленной по указу Петра I, до сих пор хранится в Анатомическом музее Военно-медицинской академии, а другая часть – в Кунсткамере, в Санкт-Петербурге. При этом в Академии можно видеть препарат сердца младенца, который Петр Алексеевич Романов выполнил собственными руками под руководством голландского ученого. Рюйш высказал передовую гипотезу (1690), что щитовидная железа выделяет свой секрет в кровь – вполне в духе эндокринологии, которая к тому времени еще не родилась.