Очерки истории Монголии в XIX – первой четверти ХХ вв - страница 20

В начале ХХ в. многие монгольские земли подверглись китайской (ханьской) земледельческой и торгово-ростовщической колонизации. Китайская экспансия в Монголию шла с юга на север, соответственно, наиболее заметным было китайское присутствие в землях южных монголов. Российские исследователи писали в начале ХХ в.: «За последние годы Китайское Правительство обратило серьезное внимание на колонизацию, которая ныне производится им: по всей северной границе провинции Шань-си, Чжи-ли, Шэнь-си, Гань-су; в Маньчжурии; во Внутренней Монголии (особенно в Чжэримском Сейме); около Синина (на границе с Кукнором)… В провинции Шань-си (кочевья Куку-хото’ских Туметов) колонизация началась примерно с 1902 года… Затем колонизация проникла в пр. Чжи-ли, где было основано: Ча-ха-эрр Цзо-и Кэнь-ву Чжан-цзя-коу Цзунь-цзюй – Главное Колонизационное Управление Чахарского Левого Крыла в гор. Калгане…»^>103. Офицер штаба Иркутского военного округа в 1911 г. сообщал: «С юга со стороны Калгана китайские поселения поднялись на Монгольское нагорье, продвинулись верст на полтораста вдоль дороги Калган-Урга (до ст. Цициртай) и дальше не идут за отсутствием мест, годных для земледельческой культуры»^>104.

Вообще, первой под влияние китайской материальной и духовной культуры попадала монгольская элита, но эти процессы были неоднозначными и противоречивыми. Русский военный исследователь В.Ф. Новицкий писал: «мы шли опять по чахарским землям… По пути мы посетили ставку начальника хошуна Хуботу-цаган и провели здесь два дня… Хошунное управление и здесь, как и в хошуне Гули-хуху расположено в великолепном китайском импане, состоящем из прочных кирпичных фанз, большая часть которых совершенно пустует, потому что начальник хошуна с семьей и челядью предпочитает жить круглый год в юртах» ^>105.

С 1901 г. китайские власти стали проводить новую колонизационную политику в приграничных районах Внешнего Китая, и в первую очередь в Барге, которая получила официальное название «меры по укреплению границы». В декабре 1901 г. исполнявший обязанности Хэйлунцзянского цзянцзюня Са Бао подал доклад о необходимости заселения китайцами района железной дороги до Хайлара. Этот проект был утвержден императором весной 1902 г. и Хэйлунцзянский цзянцзюнь разослал по всем провинциям Китая объявления с приглашением переселенцев. Мукденскому чиновнику Чжоу Мяню удалось договориться с монгольскими князьями об уступки земель кочевников для китайских крестьян-переселенцев.

В начале ХХ в. имели место попытки со стороны России поддержать монголов Хулуньбуира в противодействии китайской колонизации. Примером тому является «Доклад о мерах воспрепятствования китайской колонизации вдоль линии ж.д. и отношение к ней монголов»^>106 русского военного комиссара Цицикарской провинции от 22 октября 1902 г. Вообще, вопрос о поддержке монгольских князей против китайской колонизации был сложным и запутанным, в докладе дипломатического чиновника в Маньчжурии Г.А. Плансона от 2 октября 1903 г. отмечалось, что противодействовать заселению китайцами Харчинского княжества путем выдачи монголам ссуды «быть может не лишено смысла, но… сколько бы миллионов Россия не затратила на ссуды монголам, упомянутого движения остановить не удастся»^>107. В конечном итоге, русским не удалось создать серьезных препятствий для китайской колонизации восточно-монгольских земель.