Очерки времени - страница 12

Те из нас, кто бывал ранее в европейских городах, вряд ли узнают их, оказавшись сегодня. На соприкосновении современной западной цивилизации аборигенов и архаичной цивилизации пришельцев первая вытесняется откровенно и наглядно. Меняется вид городов, общая атмосфера и стиль взаимоотношений. Пришла и, постепенно внедряясь, становится доминантной, иная, не европейская культура. Европейцы, конечно же, видят сиюминутное состояние, но не замечают перманентной эволюции.

Вместе с тем в таком обществе неизбежные межкультурные противоречия являются источником разрастающихся конфликтов. Каким может быть их решение?

Среди многих публикаций на эту тему особый интерес представляет работа израильского математика, лауреата Нобелевской премии по экономике Роберта Аумана. Рассмотрев с использованием математического аппарата теории игр механизм возникновения и развития конфликтов, автор заключил, что конфликты самых разных уровней и характеристик укладываются в определённые модели, игнорирование которых неизбежно приводит к фиаско. Его выводы подтвердила практика, в частности, в большой политике, когда профессор Ауман консультировал агентство США по контролю за вооружением в период «холодной войны».

По мнению Роберта Аумана, цитирую: «…взаимоотношения (двух взаимодействующих сторон) могут проявляться в самых разных качествах, от сотрудничества до конфликта, и в самых разных сферах, от шахмат до бизнеса и войн между государствами. Однако модель остаётся всегда одна и та же. Существует набор правил, которые определяют развитие конфликта при столкновении двух систем. Существует также набор определённых приёмов, необходимых для того, чтобы побудить соперника, врага, конкурента принять твою позицию.

Возьмите самые разные конфликты, от локальных до глобальных, и вы убедитесь, что модели, по которым строится противостояние, одни и те же. Религия, идеология, национальный характер и т. п. имеют вторичное значение. …Говоря о рациональном характере любого конфликта, я имею в виду не побуждения, а методы достижения цели. Цель может быть совершенно иррациональной, самой безобидной или самой чудовищной».

Свои мысли Ауман иллюстрирует примерами Израиля:

«Некто может хотеть танцевать сутки напролёт, а некто может мечтать о том, чтобы сбросить всех евреев в море. Но и тот, и другой неизбежно будут зависеть от партнёра, конкурента или врага и вести себя вполне рационально – так, чтобы добиться максимума, подвергая себя наименьшему риску. В ситуации, когда шахиды хотят уничтожить евреев, всё зависит от того, насколько сами евреи соглашаются с их желанием. От реакции евреев и их способов противодействия будет зависеть и поведение шахидов. Если абстрагироваться от эмоций, идеологии и политики, то это игра, и в игре есть свои правила».

И далее:

«Мы упомянули о двух смертельных для Израиля угрозах, связанных с ядерным оружием: прямой и косвенной. Но есть ещё и третья угроза, куда более опасная. Oна исходит не от Ирана, не от каких-либо террористических групп и даже не откуда-нибудь извне. Ее источник – мы сами. Парадокс в том, что политика ХАМАСа совершенно рациональна, в то время как политика Израиля абсолютно иррациональна. Мы потеряли ориентиры и находимся во власти иллюзий».

Профессор Ауман назвал эвакуацию еврейских поселений из Газы прямым следствием уступок евреев после кошмарных терактов с применением смертников. Отступив, евреи показали, что методы, используемые шахидами, эффективны. Освобождая сотни террористов в обмен на останки двух солдат, евреи дали стимул к новым похищениям. Так происходит, когда одна из сторон навязывает другой свои правила игры, а противник эти правила принимает.