Я утвердительно кивнул и показал большой палец.
– Не имеет противопоказаний даже при беременности и лактации. – Космонавт украдкой осмотрел мой живот. – Представляете? Ну, хорошо… Теперь о деле. Мы вас тут все очень ждали. Вы не представляете, насколько своевременным оказался ваш визит! Так что, примите наши искренние поздравления: и с прибытием, и с назначением!
Мы пожали друг другу руки.
– Я видел вчера ракету возле Храма, – мне показалось, что дальнейшее молчание может быть воспринято как неучтивость. – Ваша?
– Моя.
– Собираетесь лететь?
– Ещё бы! Дело всей моей жизни!
Мы выпили ещё. Никогда раньше коньяк не казался мне противным до такой степени!
– Один летите? – спросил я вообще ни к селу, ни к городу, хотя по-настоящему меня заботило только одно – как всё это проглотить до конца?
– Мысленно со мною вся прогрессивная часть человечества! – как «Отче наш» выпалил космонавт.
– Это верно!
Я прополоскал рот слюной и глубоко вздохнул. При этом мне хотелось как-то поддержать этого чудесного улыбчивого парня!
– Через полчаса мы должны быть в офисе ЧК. Там вас будут ждать представители Консилиума, так называется наш высший государственный орган управления. Сразу предупреждаю, сколь бы широки не были их полномочия, члены Консилиума – это простые, душевные люди, только облечённые в белые одежды. На повседневную жизнь страны они непосредственного давления не оказывают – Консилиум решает лишь самые насущные вопросы, вопросы жизни и смерти. Передаточным звеном между верховной властью и гражданским обществом является Верховный Комиссар, иногда его ещё называют Регистратором, а его ведомство Регистратурой. Регистратура – второй по значимости институт ВКП(б). – Гагарин доверительно заглянул мне в глаза, а лучше сказать – в душу. – Алконост предупредила меня о степени вашей компетенции, надеюсь, я ничего не напутал?
– Всё точно, – похвалил я космонавта. – Точность – вежливость королей…
– И космонавтов, – добавил Гагарин и простодушно рассмеялся. - Почему-то Алконост сочла, что я лучше всех подхожу для роли проводника. Вы не против?
– Ну что вы, – признался я абсолютно искренне, – для меня это такая честь! А почему она не позвонила, разве так не проще?
– Вы имеете в виду сотовую связь? – Гагарина явно забавляло моё невежество. – Мы отказались от неё в самом начале. При всех очевидных достоинствах подобного типа коммуникаций, у него есть один не менее очевидный недостаток: пользование сотовыми аппаратами вызывает деперсонализацию. Вот скажите, лично вы хотели бы чувствовать себя одновременно Иваном Грозным, дворником Касымом и, к примеру… кухонной табуреткой?
27.
– Я – нет! – решительно сказал я.
– Вот видите? – Гагарин поднялся, подошёл к стене и долго рассматривал бессмертное творение Малевича. – Жуть какая – ни одной маломальской звезды!
Я подумал, что это замечание касалось также и его мундира.
– Сколько раз я видел эту картину, столько раз мне хотелось дорисовать хотя бы пару созвездий! А вам?
– Вообще – ни разу, – искренне признался я и тут же испугался, а не обидел ли я его?
Гагарин тем временем перевёл взгляд с картины на часы.
– Хорошо, отложим этот разговор до лучших времён. Вы готовы?
– Так точно! – отрапортовал я, чуть не сказав «Ваше благородие».
- Тогда на посошок.
– !!!
Через пять минут мы покинули спальный корпус № 1 и вышли прямо на Площадь Вздохов. А минутою раньше, проходя по коридору мимо соседской двери,
