Ривелсея снова рванулась, но уже бесполезно, поскольку секунда была упущена и достать оружие она не успела; это сильно изменило бы положение. Теперь же на неё навалились все шестеро и куда-то поволокли, кинжал «Союзник» вывалился по дороге, а второй кинжал она не брала. Идущий последним, появившийся откуда-то Рейтон поднял кинжал, осмотрел и убрал в карман.
Ривелсея успела заметить, как её протащили через несколько комнат и спустя пару минут бросили на пол в помещении без единого окна, освещаемом только просветом дверного проёма. Пол был деревянный и не весьма гладкий, отчего несколько острых щепок сразу впились Ривелсее в тело.
Все семеро, включая Рейтона, столпились над ней и смотрели на неё пристально и изучающе.
Ривелсея медленно, чтобы никто не решил, что она намерена далее оказывать сопротивление (бесполезно, поскольку их было слишком много, а она одна и безоружна. Здесь справился бы Великий Мастер, легко бы справился Повелитель, но не она, начинающий ратлер с только начавшей копиться мощью и вообще в целом несчастная, бедная и брошенная, в данный момент – как в прямом, так и в переносном смысле – девушка из далёкой, в месяце пути отсюда, деревни Росолесной), изменила положение своего тела из лежачего на сидячее и оглядела собравшихся. Лица суровые, но не зверские, убивать в ближайшее время эти люди, кажется, не собирались. По крайней мере, не сразу. Что давало шансы для дипломатии.
– Итак, – сказала Ривелсея голосом как можно более обаятельным, мягким и спокойным, – я так понимаю, что вы хотели бы меня о чём-то спросить?
Что и говорить, умения изображать наивность ей было не занимать. Все переглянулись, словно только сейчас разглядев, кто перед ними. Эта милая девушка никак не выглядела опасной или злоумышляющей. Несмотря на то, что тот, кого она откинула, неудачно налетел на скамью и до сих пор тихо охал и потирал бок.
Одновременно, начиная этот разговор, Ривелсея чутко вслушивалась в себя и незаметно оглядывала комнату, где находилась. Мощи она не потратила почти нисколько, мощь так же спокойно струилась в силе, и запоздало пришёл гнев – гнев от того, что её, ратлера, так унизили. Оружия у неё больше не было, но в углу комнаты, в двух от Ривелсеи метрах, был прислонён железный лом. Неизвестно, кто и зачем решил, что он должен находиться в этой комнате, но если это был один из стоящих здесь, то он допустил большую ошибку, и ошибка эта, при неблагоприятных обстоятельствах, могла весьма дорого стоить. В первый раз им удалось её одолеть, потому что она просто не ожидала. Второй же – это будет значительно, значительно труднее. Но, впрочем, это лишь перспектива, причём не самая благоприятная. Сейчас в первую очередь необходимо было правильно вести разговор, поскольку, как почуяла Ривелсея, ей предоставлялся хороший шанс что-нибудь узнать.
– Она издевается, – прошипел один из мужчин. – Но для неё это плохо кончится. Очень плохо.
– Что с ними? – холодно спросил Рейтон. – Что вы с ними сделали?
Ривелсея сообразила, что спросить «с кем» значит вызвать взрыв гнева у всех сразу, и сама сообразила, что речь идёт о тех, чьи имена значились в принесённой ею бумаге. До неё вдруг дошло, дошло в один момент и быстро, что её крупно подставили и что эти люди, к которым она пришла, не из Посольства и к Посольству относятся крайне плохо. Мелькнул в памяти до странности улыбчивый Зенрис, отдающий ей эту бумажку, и гнев взметнулся так, что теперь к Ривелсее с дурными намерениями лучше было, наверное, не подходить даже в том случае, если ломом завладеет не она. На миг она даже закрыла глаза, чтобы никто не видел, как в них вспыхнул бешеный адский огонь. Она не погасила, а лишь спрятала его, и ответила всё так же холодно:
