Очищение нации. Насильственные перемещения населения и этнические чистки в Румынии в период диктатуры Иона Антонеску (1940–1944) - страница 18

Один из распространенных мифов о Кароле, бытующий со времен его правления, происходит из окружения Ю. Маниу. Согласно этому мифу, с самого начала своего царствования Кароль последовательно прилагал усилия для свержения демократии и установления королевской диктатуры, и этой цели он в конечном итоге достиг в феврале 1938 г.[89] В действительности, однако, политика Кароля в 1930–1938 гг. ни в коем случае не была последовательной. Действительно, Кароль сотрудничал с румынскими политическими партиями и политиками исключительно на своих условиях, которые предполагали прежде всего защиту его многочисленных финансовых интересов. Злоупотребляя конституционной прерогативой назначения премьер-министров и членов правительства, Кароль неизменно выбирал наиболее податливого к его давлению и манипуляциям кандидата. Одновременно он стремился ослабить, изолировать и по возможности лишить влияния те политические группы, которые, как Маниу и идущая за ним НЦП, сопротивлялись его злоупотреблениям. В этом отношении Кароль порвал с традицией, заложенной двумя предыдущими румынскими монархами из той же династии, которые не вмешивались в персональные разборки в румынских элитах, занимая положение «над схваткой». Как красноречиво выразился один наблюдатель, «из порядочных людей Кароль II всегда выбирал самого гибкого; из остальных самого большого угодника»[90]. «Угодник» (lichea) – самое частое уничижительное прозвище, звучавшее в адрес любимчиков Кароля. К этому прозвищу прибегали как те, кто завидовал получившим доступ к кормушке, так и те, кто испытывал подлинно моральное отвращение к коррумпированному режиму монарха.

Способ взаимодействия Кароля с румынскими политиками часто интерпретируется как сознательная стратегия раздробления политических партий, особенно крупных, как предварительный этап перед их полным устранением[91]. Принять такую интерпретацию – значит приписать Каролю долговременную стратегию и целеустремленность, на которые он не был способен[92]. Недавно опубликованные дневники Кароля вкупе с другими ставшими доступными источниками ясно свидетельствуют, что он был бы рад продолжать «сотрудничество» с румынскими партиями и после 1937 г. в том же духе, что и прежде, если бы это было возможным. Такая возможность исчезла вследствие стечения целого ряда весьма специфических обстоятельств. Когда Кароль убедился, что продолжение прежнего образа действий стало невозможным, он решил отменить конституцию 1923 г. и ввести открытую королевскую диктатуру. В истории правления Кароля примечательно не то, что он отменил демократию в начале 1938 г., – к этому времени практически все соседи Румынии, за единственным исключением Чехословакии, находились под управлением авторитарных режимов различного типа, – а то, что Кароль так долго воздерживался от разрушения демократического фасада вопреки своему глубокому презрению к политическим партиям и электоральной политике, а также низкому уровню поддержки демократии в румынском обществе. За объяснением далеко ходить не надо: Кароль не испытывал недостатка в «гибких» специалистах и некомпетентных «угодниках» среди румынской политической элиты. Поскольку главной его заботой было обеспечение свободы действий в области расхищения общественных средств, а других серьезных разногласий с традиционными политиками у него не возникало, Каролю легко удавалось получать всё, чего он желал, сохраняя видимость «демократии». Следует согласиться с утверждением одного из его бывших союзников, позднее ставшего его обличителем: