— Да, вы правы, — соглашаюсь я.
— Так у тебя есть кто-то из родных?
— Тётка одна осталась. К ней я и направлялась, когда на меня напали, — озвучиваю я свою легенду.
— А чего же не звонишь-то своей тётке?
— Мы с ней не общались толком никогда. Я не знаю её номера. Только адрес, который мне мама сказала незадолго до… — я замолкаю и опускаю взгляд. Договаривать свою ложь совершенно не хочется. Надеюсь, что Тамара Никитична и так всё поняла.
— Хорошо, что хоть кто-то остался. К ней направишься, когда поправишься?
— Да, думаю, что она не откажется меня приютить.
— Ты можешь и у нас остаться. В стаю бы тебя приняли и с работой помогли бы. Путешествовать одной сейчас небезопасно.
— Я… я подумаю, — уклончиво отвечаю, не зная, как реагировать.
— Ты подумай, а я пока вишен пойду нарву во дворе для твоего пирога.
— Подождите, давайте я вам помогу!
— Конечно, ты мне поможешь. Вон пельмени доделывай. А вишен я сама нарву. Тебе поберечь себя надо.
Я киваю, не желая спорить. Тамара Никитична уходит, а я продолжаю лепить пельмени, недовольно замечая то, что они у меня получаются не такими аккуратными, как у хозяйки дома.
Да, мне ещё учиться и учиться.
6. Глава 6
Неожиданно дверь распахнулась и я тут же повернулась на звук. В дверном проеме стоял незнакомец.
— Тамара Никитична, я к вам за… — он прервался поднимая на меня глаза ярко-зеленого цвета. — Привет, красавица! Неужто ты та самая волчица, которую Миша спас недавно? — весело улыбаясь, спросил незнакомец.
Я с интересом изучала его. Среднего роста, жилистый, с волевым острым подбородком, пухлыми губами и с изящным прямым носом. Тёмные волосы были растрепаны. Поэтому на голове у него был «ёжик». Однако, как бы там ни было, но эта лёгкая небрежность ему шла.
— Она самая, — киваю я. — А ты кто?
— А я Марк, — представляется он. — Если бы знал, что Миша с Тамарой Никитичной здесь такую красавицу прячут, то давно бы украл тебя.
— Да неужели?
Он сейчас что, флиртует со мной?
— Марк, не приставай к моей гостье, — послышался голос Тамары Никитичны за его спиной, а вскоре и она сама появилась в кухне.
— Ну что вы, Тамара Никитична. Я вовсе не пристаю, а знакомлюсь с прекраснейшей из всех виданных мной вол…
— Ох, Марк. Ты совсем не меняешься, — покачала головой старуха, ставя на стол миску с вишнями.
— Ну а зачем меняться? Я и так хорош! Правда, красавица?
Я закатила глаза и, отвернувшись, начала убирать со стола. Пельмени уже налеплены и готовы к тому, чтобы их варить.
— Много болтаешь, Марк. Зачем пришёл?
— Ох, Тамара Никитична, вы тоже совсем не меняетесь. Ваш строгий голос с самого детства наводит на меня ужас и… — паясничал оборотень, явно веселясь. Однако, встретившись со строгим взглядом хозяйки дома, сдался. — Ладно, вас альфа просил к нему зайти и захватить какие-то настойки. Он сказал, что вы знаете.
— А чего мой сын сам не позвонил?
— Так вы телефон опять не берёте. Не дозвониться до вас.
— Наверное, мобильный в комнате оставила, — тяжело вздыхает она. — Ладно, пойду соберу всё необходимое. Анна, ты можешь пока отдохнуть, а когда я вернусь, то мы доготовим всё с тобой, — обратилась она ко мне на выходе из кухни.
— Тамара Никитична, вы идите и не беспокойтесь. Я сама справлюсь с остальным. Так что к возвращению Миши его будет ждать сытный ужин, и вы как раз сможете попробовать фирменный пирог моей мамы.
Тамара Никитична некоторое время смотрит на меня, а потом тяжело вздыхает и машет рукой.
