Не пытаюсь начать разговор. Это бессмысленно. Мужчина пресекает все мои попытки. Донося до меня свои истины, совершенно не слушая ответы.
– Здесь только один мужчина и защитник! – высекает яростно, но вместе с тем как-то уязвлено, словно не верит в свои силы, словно доказывает что-то.
Но смысл?
Зачем доказывать что-либо человеку, которого ни во что не ставишь?
Зачем вступать в диалог вместо того, чтобы отдавать приказы?
В мыслях появляется догадка, но она такая призрачная и нереальная, что отмахиваюсь практически сразу. Не может быть такого, что я для него что-то значу. С самой первой минуты нашего эпичного знакомства он растаптывает и показывал свою власть. Неутомимо повторяет раз за разом, что я никто, а он все.
А теперь этот альфа, привыкший, что его приказы не обсуждаются, а неповиновение карается жестко, пытается вести диалог. Скорее всего, для него непривычен такой формат отношений. Когда не следуют за ним слепо, а рядом. Когда не слушают каждое слово, а ставят под сомнение.
По необъяснимым причинам он переламывает себя сейчас. Подстраивается. Пусть коряво, но все же. Это сродни подвигу, и если все мои заключения верны, то даже не знаю, как воспринимать его теперь.
Защитник?
Спорное понятие. До этого дня он единственный, кто грозил опасностью.
Мужчина?
Это определение не заслуживают одним лишь наличием половых органов, оно должно подкрепляться действиями и поступками.
– Хелена… – произносит шепотом.
А потом проводит указательным пальцем вдоль бьющейся венки на шее, опускается к ключице и заканчивает свой путь на ложбинке между грудей. Пока его палец очерчивает путь, взгляд прикован к изгибу шеи. Словно выискивает что-то и не находит, а потом в подтверждении моих мыслей морщится.
Не понимаю его, засосов у меня не может быть, Кассий не успел поцеловать. Если бы остались следы от пальцев, то тоже не в том месте.
Что тогда так расстроило Морада?
По взгляду вижу, что расстроило, а не разозлило. Он прикрывает глаза и шумно дышит. Ловлю момент, когда меня никто не заметит, осматриваю его лицо, словно ласкаю.
Его не назовешь красавцем, скорее черты его лица грубые, а сейчас в нем идет борьба, она отражается на лице.
Что-то мучает и угнетает оборотня, но такие мужчины не признают своих ошибок, они стыдятся их. Он не скажет. Не признается в своей неправоте.
– Что ты со мной делаешь? – блеклым голосом произносит на грани слышимости.
Это вопрос в пустоту. Адресованный скорее самому себе, чем мне. Ему не нужен ответ, но я не могу молчать. Не могу не ухватиться за эту маленькую возможность заглянуть поглубже.
– Что делаю? – отражаю еле слышно, боясь спугнуть момент.
Проходит минута, вторая и ничего.
Оборотень так глубоко погрузился в свои мысли, что, кажется, и не выплывет никогда.
– Я должен защитить, оградить от других, – неожиданно вымученно выдает.
Должен?
Это слово режет слух, оно не уместно и звучит диковинно из уст Морада. Если бы он сказал "хочу", то это было бы логично. В оборотнях заложен инстинкт защитника, но опять-таки он срабатывает не по отношению к посторонним.
А формулировка "должен" режет слух. Прокручиваю его фразу в уме и все равно не понимаю его мотивов.
– А ты попадаешь в руки этого ублюдка, потому что не веришь в мои силы. Думаешь, что не справлюсь.
Эта фраза заставляет затаиться и обострить слух по максимуму. Неожиданно из стадии ярости мужчина перешел в стадию откровения. Видимо, его внутренняя борьба подкосила, что-то сломала внутри, и теперь слышу правду.
