Коротко полыхнули желтым сиянием руны Укрепления, нанесенные на каждый предмет браслетика, и растворились, утонули в заблиставшем металле, который обрел невероятную прочность в результате этого действа. Теперь украшение так запросто не снять. Даже кузнечным зубилом не сбить. Понадобится что-то поэффективней… Например, пилка с алмазным полотном. Да и с той придется провозиться не час и не два, а как бы не пару дней.
– Ну вот и все, – придирчиво осмотрев дело рук своих и отстранившись, удовлетворенно произнес маг.
Он захлопнул опустевшую шкатулку, двинул ее по столу в сторону эйра Риатиса и, кивнув ему, направился к двери.
– А снять безделушки, сковывающие способности леди? – недоуменно нахмурился я, останавливая Одаренного, явно решившего, что его присутствие тут больше не требуется.
– Снять? – как мне показалось, вызвал у него искреннее изумление мой вполне уместный и закономерный вопрос.
Да и остальных мои слова привели в некоторое замешательство. Зашевелились все, переглядываться начали. А эйр Риатис с откровенным удивлением вопросил:
– Зачем?
– За надом! – не сдержавшись, сердито отрезал я. Столь дурацкий вопрос меня буквально взбесил.
– Но сэр Кэрридан, ведь это определенно принесет вам лишь ненужные хлопоты и может помешать исполнению обязанностей опекуна. Ведь случись что, вы же не совладаете с магессой с нескованным Даром. К тому же имеющей такого невероятного талиара! – попытался отговорить меня эйр Риатис от явно опрометчивого, по его мнению, замысла.
– Это уж мне решать, с чем я совладаю, а с чем нет, – холодно оборвал я его. И утверждающе обратился к Энжель, приобняв ее и погладив по плечу: – Правда ведь?
На что та, робко улыбнувшись, несмело кивнула.
– Вы неправы, сэр Кэрридан… – предпринял было еще одну попытку достучаться до меня начальник каторги.
Но я и слушать не стал. Отмахнулся просто и обратился к магу, коротко велев:
– Снимайте.
Маг, покосившись на замолчавшего и отворотившего голову лиарха, пожал плечами и снял с Энжель все магические эффекторы подавления способностей. Сначала драгоценное ожерелье, отсекатель Дара, с тонкой девичьей шейки, а затем, повозившись чуть подольше, и бронзовые браслеты-подавители с ее рук.
– Вот теперь все, – удовлетворенно кивнул я.
Помявшись, все потянулись к выходу из кабинета. Все, включая эйра Риатиса. Придержав меня, он достаточно громко, чтобы его расслышала и Энжель, шепнул:
– На случай если у вас возникнут какие-то трудности с вашей подопечной, сэр Кэрридан… Хочу напомнить, что вы имеете полное право в любой момент отказаться от опеки и вернуть данную особу к нам.
Высказанное начальником каторги напутствие заставило Энжель ощутимо вздрогнуть и прижаться ко мне покрепче. Погладив девушку по плечу, я так глянул на лиарха, что тот стушевался и резко передумал идти с нами. Он попятился назад в кабинет, наказав Бартинелли:
– Оскар, проводи сам наших гостей.
Так всей толпой, ведомой Оскаром, похоже, решившим нас одним гуртом выдворить с каторги, мы вышли из здания и направились прямиком к расположенной у самых ворот конюшне. Вернее, к стоящему рядом с ней малому дилижансу, на котором прикатили из города чинуши. Жаль только, транспорт этот оказался рассчитан лишь на восемь человек и соответственно свободным в нем было всего одно место.
Впрочем, я быстро решил эту проблему, поскольку не желал оставлять бедняжку Энжель, которая все никак не могла прийти в себя, одну. Просто взял и поменял место в дилижансе на своего коня. Паренек, магистратский писарь, охотно согласился на такую выгодную сделку. Да и я не счел себя оставшимся внакладе. Конь мне все равно уже ни к чему: верхом мы в Римхол не поедем, карету наймем. Энжель же нужно отдохнуть, восстановиться после всех тех невзгод, что она перенесла на каторге.
