— Спасибо, – смущенно улыбается, делает маленький глоток, а я смотрю на ее губы, влажные от чая. Мне бы тоже выпить чайку, только с успокоительным.
— Ммм, очень вкусно, хорошо, что у меня нет аллергии на лимон и мед, – а, блин, черт побери, забыл об ее аллергенной реакции на мандарины. – Вкус напоминает детство.
— Детство? – все же делаю и себе просто чай и присаживаюсь напротив девушки.
— Мама меня тоже лечила медом и лимоном, еще ноги парила в горчице и натирала спину мазью, – сразу же представляю, как мои руки скользят по ее спине, оглаживая ее лопатки, пересчитывая все позвонки.
— Я могу спросить у Зины по поводу горчицы и мази, уверен, что у нее такое добро есть.
— Что вы, – смеется, от ее смеха у меня в груди без коньяка растекается тепло, я хмелею. – я просто сказала. Думаю, все обойдется.
— Будем надеяться, – глоток, ловлю взгляд синих глаз, понимаю, что смотрит на мои губы. Забавно краснеет, торопливо прячет свое лицо за чашкой.
— Вы планируете накрывать праздничный стол?
— Да, я попросил Зину поставить и для вас тарелку, в очередной раз послушаем, что год был трудный, но сильные духом никогда не сдаются.
— Вы не верите нашему президенту?
— Я давно кручусь в этих сферах, ни одному политику не верю на слово. Красиво говорить я сам умею, а вот довести слово до дела – могут единицы.
— Вы рассуждаете, как мой папа.
— Рад, что у нас с ним в данном вопросе совпадают взгляды, – было время, когда Щербаков считал ниже своего достоинства со мной просто разговаривать. Хотя так себя вели очень многие, многие теперь фальшиво изображают сегодняшнюю дружбу, Щербаков и еще парочка его друзей остались себе верны – я для них по сей день второй сорт. Элита...
— Адам Сулимович, стол накрыт, – Зина появляется откуда-то сбоку, я киваю головой.
— Прошу за стол, – подаю руку Диане, она доверчиво вкладывает свою ладошку, легонько сжимаю, дожидаясь, когда слезет со стула. Пальчики ее теплые, кожа уже розовая, губы тоже радуют припухлостью и влажностью. Сглатываю, подавив желание прильнуть в дерзком поцелуе, засунуть ей в рот свой язык и испробовать ее на вкус. Ночка обещает мне персональный ад.
Садимся за стол так же, как сидели несколько часов назад. Открываю бутылку шампанского. Обычно пью более крепкие напитки, но Зина решила, что, раз у нас гостья, игристому напитку быть на столе. Наполняю бокалы, подаю Диане.
— Пусть в этом году остается все самое плохое, грустное, а светлое, радостное прихватим с собой в новый год, – детский лепет, но позволяю себе улыбнуться и чокнуться. Диана уже пьяна, глаза блестят, на губах постоянная улыбка. В тишине утоляем первый голод, включаю телевизор аккурат к началу речи нашего главы государства. Вновь наполняю бокалы шампанским, не слушаю заученную речь, смотрю на девушку. Трахнемся мы или нет?
— Загадывайте желание! – призывает Диана, как только начинают отбивать куранты. Не верю в эту ерунду, но поддаюсь ее оживлению. «365 раз трахнуться с этой малышкой» – проносится в моей голове озабоченная мысль с расчетом на то, что желание исполнится уже этой ночью.
— С Новым годом, Адам, – слышу ее тихий голос сквозь гимн.
— С Новым годом, Диана, – что ты загадала, моя голубоглазая?
8. 8 Адам
PRO Адам
Задумчиво смотрю на смущенную Диану, гадая, какие мысли бродят в ее маленькой голове. Вот мои мысли ей знать не стоит, ничего приличного нет, сплошная порнография с ее участием. И идея оставить малышку у себя дома мне уже не нравится, слишком большое искушение воспользоваться моментом. Ее уже от трех бокалов развезло хорошо, улыбается, краснеет, когда встречаемся глазами, тут же опускает голову. Для меня шампанское, как лимонад: голова ясная, четко понимаю, что еще бокал игристого, немного очарования – и буду трогать девочку где захочу и как захочу. Останавливало «но» – я не любитель секса по пьяни, тем более с ней.
