Его запах забивает мне нос, я ничего не чувствую, кроме его терпкого парфюма. На языке только его вкус, мужской вкус. Тело подрагивает от каждого движения его ладони, вторая продолжает все еще сжимать мой затылок. Адам медленно отстраняется, заглядывает мне в глаза демоническим черным взглядом. Завороженно смотрю, совершенно не понимая, что меня сковывают невидимыми цепями, что на мне ставят клеймо собственника.
— Я думаю, что поездку в галерею стоит отложить, – глухо произносит, убирая руки в карманы брюк, делая шаг назад. Я растерянно моргаю, совсем не понимая, как дальше себя вести. Делать вид, что поцелуя не было? Приглаживаю волосы, рассматриваю бетонный пол лестницы, провожу пальцами по губам. Меня довольно грубо берут за подбородок, поворачивают лицо. Карие глаза всматриваются, вчитываются в меня. Большой палец очерчивает нижнюю губу, спускается к подбородку.
— Тебя отвезти? – «вы» давно отметено в сторону, после произошедшего оно и не к месту. Мотаю головой, вынуждая убрать руки с моего лица.
— Нет. Я приехала на машине, – мне хватает сил отойти от Адама, вырваться из поля его мощной энергии. Как только перестаю ощущать силу его давления, свободно делаю вдох. Еще раз приглаживаю руками волосы, не смотрю на мужчину, торопливо выхожу с пожарной лестницы. Задерживаюсь буквально на минуту, до дрожи в коленках хочется вновь попасть в плен к Адаму, но заставляю себя идти вперед. Все же стоит прислушаться к разуму, слишком это... мощно. Страшно. На уровне подсознания понимаю, что мне действительно стоит держаться от Адама подальше, послушаться папу и по возможности больше с этим человеком не сталкиваться. Кто знает, отпустит ли он в следующий раз, захочу ли я уйти.
11. 11 Адам
PRO Адам
Застегиваю рубашку, наблюдая, как Алина вытирает внутреннюю сторону бедра салфетками. Теперь, когда знаю, какая на ощупь Диана, секретарша совсем выпала из навязанного мною ей образа. Все не то, и радости от секса нет.
— Как ты смотришь на то, чтобы перейти в приемную Григория? – резко поворачивается ко мне, опускаю взгляд на рубиновые соски.
— Вы меня увольняете? – в голосе паника, в глазах истерика, губы нервно дергаются в слабой улыбке. – Я вам не угодила?
— Ты мне просто надоела, – поправляю пряжку ремня, встречаюсь глазами. – Это жизнь, все имеет срок. Твое время вышло, – подхожу к столу, беру мобильник. Через минуту на счет Алины поступает последняя сумма личной премии.
— Когда мне переходить в приемную Григория Егоровича? – поднимаю на девушку глаза, она уже одета, держится молодцом, сопли по лицу не размазывает.
— Завтра.
— А как же вы?
— За меня не переживай, твое место пусто не будет. Иди, займись делами, время обеда вышло, – сажусь в кресло, шевелю мышкой, Алина с прямой спиной покидает кабинет. Вновь беру телефон, в этот раз нажимаю иконку Инстаграма. Мне нет смысла судорожно искать нужного человека в подписках.
«Как смотришь на то, чтобы сегодня поужинать со мной в ²Sixty²?»
«Я освобождаюсь в шесть.»
«За тобой заехать?»
«Я сама доберусь на такси. Вам все равно не по пути». В конце смущенный смайлик. Девочка созрела, готова после поцелуя в торговом центре увидеться. Терпеливо ждал, втягивался в скучную переписку об искусстве, когда первый написал ей в директ. Я давно перешел на «ты», она по-прежнему – на «вы».
Вот кто бы мне год назад сказал, что я буду переписываться с девчонкой младше себя, чувствовать мандраж первого свидания – расхохотался бы в голос и еще врезал за такую сказку. Реальность сегодняшнего дня такова: полторы недели переписываюсь с Дианой. Мы виртуально общаемся через день. Рассуждаем о картинах Ренуара и Коровина и современных художников, имена некоторых мне пришлось услышать впервые.
