Одесская антология в 2-х томах. Том 2. Этот город величавый был написан, как сонет… ХХ век - страница 3

Здесь дом – неволя, тянет на воздух, на простор, вдаль к морю, ввысь к солнцу, и Куприн, как приехал, так сразу захотел… лететь. Совершенно серьезно и без всяких шуток! И полетел с покойным Уточкиным.

Вы подумайте: этот человек земли, черноземный ум, черноземная сила, так любящий лес, и лошадь, и поле, реки, землю, и он даже решил лететь!..

Под этим солнцем, на этом юге среди цветов, у самого моря люди добрей, веселей, их шутки воздушней, их решимость красивей.

Приезжайте в Одессу!

Сатирик, юморист, очеркист. Родился в Севастополе. Работал с 15 лет, часто менял места работы, переезжая из города в город. Первый его рассказ «Как мне пришлось застраховать жизнь» появился в харьковской газете в 1903 г. Многие годы работал в популярном журнале «Сатирикон». После революции журнал закрыли, так как его коллектив занял антисоветскую позицию. В 1920 г. эмигрировал из России, жил в Софии, Белграде, Праге. В этом городе он и скончался в 1925 г. Книга «Одесские рассказы» была издана в 1911 г. в «Дешевой библиотеке „Сатирикона“».

Однажды я спросил петербуржца:

– Как вам нравится Петербург?

Он сморщил лицо в тысячу складок и обидчиво отвечал:

– Я не знаю, почему вы меня спрашиваете об этом? Кому же и когда может нравиться гнилое, беспросветное болото, битком набитое болезнями и полутора миллионами чахлых идиотов? Накрахмаленная серая дрянь!

Потом я спрашивал у харьковца:

– Хороший ваш город?

– Какой город?

– Да Харьков!

– Да разве же это город?

– А что же это?

– Это? Эх… не хочется только сказать, что это такое, – дамы близко сидят.

Я так и не узнал, что хотел харьковец сказать о своем родном городе. Очевидно, он хотел повторить мысль петербуржца, сделав соответствующее изменение в эпитетах и количестве «чахлых идиотов». Спрошенный мною о Москве добродушный москвич объяснил, что ему сейчас неудобно высказывать мнение о своей родине, так как в то время был Великий пост и москвич говел.

– Впрочем, – сказал москвич, – если вам уж так хочется услышать что-нибудь об этой прокл… об этом городе – приходите ко мне на первый день Пасхи… Тогда я отведу свою душеньку!

В Одессе мне до сих пор не приходилось бывать. Несколько дней тому назад я подъезжал к ней на пароходе – славном симпатичном черноморском пароходе, – и, увидев вдали зеленые одесские берега, обратился к своему соседу (мы в то время стояли рядом, опершись на перила, и поплевывали в воду) за некоторыми справками.

Я рассчитывал услышать от него самое настоящее мнение об Одессе, так как вблизи дам не было и никакой пост не мог связать его уст. И, кроме того, он казался мне очень общительным человеком.

– Скажите, – обратился я к нему, – вы не одессит?

– А что? Может быть, я по ошибке надел, вместо своей, вашу шляпу?

– Нет, нет… что вы!

– Может быть, – тревожно спросил он, – я нечаянно сунул себе в карман ваш портсигар?

– При чем здесь портсигар? Я просто так спрашиваю.

– Просто так? Ну, да. Я одессит.

– Хороший город – Одесса?

– А вы никогда в ней не были?

– Еду первый раз.

– Гм… На вид вам лет тридцать. Что же вы делали эти тридцать лет, что не видели Одессы?

Не желая подробно отвечать на этот вопрос, я уклончиво спросил: – Много в Одессе жителей?

– Сколько угодно. Два миллиона сто сорок три тысячи семнадцать человек.

– Неужели?! А жизнь дешевая?

– Жизнь? На тридцать рублей в месяц вы проживете, как Ашкинази! Нет ничего красивее одесских улиц. Одесский театр – лучший театр в России. И актеры все играют хорошие, талантливые. Пьесы все ставятся такие, что вы нигде таких не найдете. Потом Александровский парк… Увидите – ахнете.