Точившее изнутри беспокойство разбудило Дану почти на час раньше, чем прозвонил будильник. Она попробовала подремать, но через пять минут сдалась и решила вставать.
Ни яркое весеннее солнце, заглядывавшее в окна кухни, ни пение птиц, ни аромат росшей возле дома цветущей сирени, проникавший сквозь форточку, не улучшили её настроения. Кое-как запихнув в себя привычную кашу и быстро выпив кофе, Дана направилась в контору.
Она пришла слишком рано, и Тери, конечно, еще не было. Поэтому Дана решила до его прихода быстренько просмотреть самые срочные документы, чтобы перед уходом к ясновидящей дать задания помощникам. К счастью, работа отвлекла, а потом и полицейский появился, немного подняв ей настроение своей энергичной улыбкой.
Они разделили газеты на две пачки, решив, что Тери будет вырезать по одной статье с титульной страницы, а Дана – со второй, чтобы было быстрее. Справились и правда быстро, минут за пятнадцать. И пригласили в кабинет Картен Лортис, поджидавшую в комнате отдыха, когда её позовут.
Неторопливо и тщательно просмотрев все подготовленные газеты, бытовичка уверенно выбрала одну, из которой было вырезано небольшое сообщение о смерти известного бизнесмена и политика Витранта Урбиса, министра транспорта Молусизии, прямо во время торжественного подписания контракта о строительстве Новой Карназонской железной дороги в Зале городских собраний Карназона.
Событие было значимое, на нем присутствовали высокие чины не только из Карназона, но и из столичного Капсилона, не говоря уже о десятках журналистов и множестве просто зрителей. И что интересно, контракт министр Урбис подписывал ни с кем иным, как с Баринсом Бертсом, отцом жениха Даны и лучшим другом её отца.
Однако на вопрос Тери, что ей обо всем этом известно, Дана была вынуждена признать, что совершенно ничего: ни с женихом, ни тем более с его отцом она вопросы, касающиеся их бизнеса, никогда не обсуждала.
В заметке рассказывалось, что сразу после того, как подписал контракт, министр вдруг схватился за сердце и упал замертво. Присутствовавший на торжественной церемонии друг ана Бертса заслуженный целитель Иртельс Вертек констатировал смерть, предположив, что это сердечный приступ. Больше никаких подробностей не было.
Однако было очевидно, что такое чрезвычайное происшествие газетчики не могли оставить без внимания, а значит, в следующих выпусках «Карназонского вестника» должны быть эти самые подробности.
Поскольку отца в мастерской не было со вторника, а значит, и экземпляров выписываемой им газеты там не было тоже, Дана не сразу сообразила, где их искать. Но первое же предположение оказалось верным – газеты лежали среди почты, адресованной ану Мартсу, в специальном лотке в приемной конторы.
В выпуске за вторник были только предположения о причинах случившегося – автор статьи вслед за целителем Вертеком склонялся к сердечному приступу, ведь министр был уже немолод. И эти предположения были подтверждены результатами вскрытия, кратко изложенными во вчерашней газете, – инфаркт.
На первый взгляд, никакой связи между исчезновением отца и смертью министра не было.
Но уже на второй вырисовывались зловещие параллели: ан Мартс работал над устройством, которое выстреливало иглой в результате воздействия тепла и сжатия. И такое устройство вполне могло быть помещено в обычную перьевую ручку. А министр скончался после того, как подписал контракт, что было проделано, разумеется, ручкой.
