Один билет до Савангули - страница 21

…Вернувшись, Никифор Андреевич обнаружил, что в соседнем купе прибыло. Он выходил, чтобы пройтись по поезду, оглядеться, ну и размять ноги.

– Добрый вечер! У Вас гости!?

– Да, зашли повидаться. Мы на вашем месте? – вопросительно смотрели карие глаза. Каштановые короткие волосы, несколько кавказские черты, как будто.

– Нет-нет! Не беспокойтесь! Тут достаточно места. Моё место совсем не здесь.

– Познакомьтесь, это моя троюродная сестра Инна, дочка тёти Клавы, двоюродной сестры моего папы. Она со своим мужем из Питера домой к себе в Солт-Лейк-Сити едут, – пояснил Илья Ильич. – Зашли проведать. Её муж прилёг на верхнюю полку отдохнуть.

– А что ж днём-то? Меня Никифором зовут.

– Инна, очень приятно! – подала она руку.

«Да, не из России», – подумал Никифор Андреевич, пожимая руку.

– Ой, не спрашивайте! – продолжала она. – Мы с приключениями едем, устали. В Питере на свой паром опоздали. Долго рассказывать. Устали ужасно. Там почему-то в порту пассажирском какие-то военные учения были, и корабль стоял не там, где он был, когда мы прибыли из Эстонии, а у другого причала. А мы не знали! Ужас какой-то! Пока добрались до другого причала, корабль ушёл. Вернее, не успел уйти, но сходни уже убирали. Мы как ни умоляли, нас ни пустили. Пришлось заплатить штраф, что без визы. Или за то, что опоздали на свой безвизовый корабль? Я не знаю! Да за проживание содрали, как за пятизвёздочный отель. Андреас сказал, что он в Россию первый и последний раз. Вот так Эрмитаж посмотрели. А поселили в комнату без вентиляции. Жарища ужасная! А у Андреаса астма. Мне пришлось умолять и требовать – он же задыхается! – дали потом получше комнату.

Никифор Андреевич нахмурил лоб и покачал головой. Что тут скажешь? «Союза уже давно нет, а всё по-прежнему – не государство для людей, а люди для государства… впрочем, деньги за проживание с них и не государство содрало, а жульё какое-то, которое государством прикрывается… как грустно слушать подобные рассказы… как хочется, чтобы не было повода для таких рассказов… и ведь надо же! они ещё и из Америки! там их и так грузят о плохой России!.. раз в жизни… американец… решил приехать, и на тебе!» У Никифора Андреевича даже голова разболелась. Сел на своё место и включил телевизор…

– …Как Вам такое начало?

– По-моему, неплохо. Конечно, не все дочитают до конца, но Вы ведь к этому и не стремились? Не правда ли?..

– …Вы знаете, мне хотелось рассказать людям о вещах, которые не лежат на поверхности и недоступны взгляду непосвящённого, о трудных вещах, не подходящих для светских бесед и развлечений, о закрытых. В Финляндии есть несколько таких закрытых тем. По крайней мере тех, которые мне открылись. О них не принято говорить.

– Табу?

– Да, шведский язык, например, вернее, его статус, или автономия Аландских островов, или гражданская война, или отношение к России и ко всему русскому. На Аландских островах ведь не обязательно даже знать финский язык. Там свои марки почтовые, номера на машинах, вроде как, и в армии финской им не надо служить – практически своё государство. В этой связи приходит на ум наш Крым. Ведь какую невиданную гибкость проявили к жителям Аландских островов уже 100 лет назад! Они сами-то там хотели, разумеется, присоединиться к Швеции, когда Финляндия получила независимость, но был достигнут, не без влияния извне, конечно, такой гуманный компромисс. Прям, нужно приложить усилия, чтобы не умилиться – до каких же высот совершенства наша наипрогрессивнейшая часть человечества может дойти в некоторых, выгодных для себя, случаях. Вы знаете, представляется тьма, в которой блуждают заблудшие овечки и вдруг засиявший вдали светоч разума, прогресса, знаний и, и… так и хочется выдавить из себя слезу! Извините!.. А Крым, или Донбасс, или другие подобные образования вокруг России!? Ведь никаких попыток понимания со стороны мною упомянутых светочей… Я опять отвлёкся… Мне кажется о проблемах нужно говорить даже если мы и не готовы прийти к какому-то компромиссу сейчас: мы готовим почву для решений таким образом. Если мы не говорим, то проблема превращается в хроническую болезнь. В России, например, со скрипом и небольшим желанием, как мне кажется, поднимают определённые темы – например, репрессии советских времён. Ведь вырастают дети, которые обо всём этом просто ничего не будут знать. В Финляндии, мне кажется, даже гораздо старательнее серьёзные проблемы убирают под скатерть. Там вся государственность основана на неприятии России, на отторжении русскости в любых проявлениях. Об этом тоже не говорят.