Один и по ту сторону - страница 5

– Вы убили трех служителей церкви!

– Они пытались силой прорваться на борт российского катера. Часовой у трапа действовал по уставу. Военные корабли иностранных государств по римскому праву имеют статус экстерриториальности, не могут быть подвержены досмотру и в праве защищать свою неприкосновенность. Попытка проникнуть на борт военного корабля является «казусом белле», поводом к войне. Сюда можно попасть только по приглашению.

– Здесь недавно находился валиде нашего короля!

– Насколько я в курсе, как вахтенный начальник, граф-герцог Оливарес был приглашен господином адмирал-генералом. Они провели переговоры и тот убыл на доклад его Величеству. Вас адмирал не приглашал. Вашего имени вот в этом списке нет. Мы доставили сюда Полномочного посла России и его свиту, предварительно согласовав этот визит с вице-королем Новой Испании и Перу. Порт прибытия был предварительно согласован: Пуерто де Санта Мария. Правда, вице-король не был в курсе произошедшего здесь наводнения. У Вас имеются еще вопросы?

Поняв, что его просто не пустят на борт, инквизитор махнул рукой и его галера медленно пошла в сторону порта. Священного пиетета и дрожи в коленках при упоминании должности «великого инквизитора» русские моряки не испытывали. И вообще, у нас в стране издревле существовала поговорка: «Не лезь со своим уставом в чужой монастырь!». Этот – сунулся, и ему сразу указали путь или направление: «Иди на Кубу!» (Колумб ее назвал, вообще-то, Хуаной).

Король появился через сутки, прибыл на галеоне «Nuestra Señora de la Concepción», новеньком «манильском», 84-хпушечном, двухдечном, грузоподъемностью 1515 тонн. Так сказать, вершина испанского кораблестроения. Их заложено восемь, но будет построено всего три. У этой посудины была предшественница, имевшая такое же дурацкое название. В 1641-м году галеон потерпел крушение у берегов Гаити из-за перегруза сокровищами. Этому тоже не повезет. Тоже найдет свою могилу в Карибском море. Упрямый осел Филипп построит третий, уже трехдечный, со 120 пушками, и с одной рейково-разрезной бизанью (римское вооружение). И он тоже погибнет на камнях. Но мы ему об этом не скажем! Пусть строит. Испанцы довольно долго маневрировали, прежде, чем отдали два якоря. Но встали вполне прилично, нас теоретически мог обстрелять только носовой плутонг, восемь орудий, хотя на дистанции в три кабельтова это сделать им практически невозможно. Я послал к их борту командирский катер: пригласить воспользоваться им, но у королей свои дурацкие привычки, поэтому от берега к ним подошла галера, украшенная таким количеством королевских флагов, что было удивительно: как она до сих пор не перевернулась.

На подходе испанцы меня сильно озадачили: у них на палубе был оркестр, который исполнял гимн. А в России ни инструментов, ни оркестров, ни гимна. Ну, не музыкальная страна! Хрен с ним, зато салютных пушек много, забьем ихний оркестр, как мамонтов. Вначале на шлюпке подъехал какой-то разряженный «петух», но задававший нужные вопросы: его интересовала высота борта. Ох уж мне эти встречи на рейде! Я тоже задал вопрос о количестве гостей, каюта не резиновая. Оказывается, наметанный глаз графа-герцога уже все подсчитал, и к другому борту подвалило судно, которое высадило делегацию поваров, официантов, дам каких-то, видимо, актерок, уж больно много пудры и мазей на щеках. Опыт графа-герцога распространился даже на то, что на баке заработал дворцовый камбуз. К моменту, когда запахло жареным на открытом огне мясом, от «Зачатия» отвалила та самая галера с флагами. Через некоторое время зазвучал гимн Испании и наш салют. На галере была установлена башенка, с которой на планширь в районе вант-путенсов грота опустился парадный трап, но быстро стало понятно, что таким образом «его величество» на борт сесть не сможет. Мы вывалили свой «парадный», король встал на площадку с тремя офицерами, его лебедкой подняли до уровня палубы, а затем вновь опустили трап, чтобы остальная свита вошла на борт. Мои матросы были выстроены в почетном карауле, ждали Оливареса-младшего. Он встал чуть сзади короля, и я отдал рапорт на латыни. После этого граф Луис представил меня, а я, в свою очередь, представил Петра Потемкина. Затем небольшая экскурсия по кораблю, с длительной остановкой возле носовых шестидюймовок. Хорошо, что катера с винтами были все на воде и пришвартованы к вымпелу на баке с обоих сторон. Затем все перешли в адмиральский салон и начался обед, плавно перешедший в переговоры на высшем уровне, причем именно король выпроводил «лишних» из салона, оставив, правда, того самого кардинала Диего, в его фиолетовом костюме. Но большую часть времени кардинал молчал, пристально присматриваясь и ко мне, и к Потёмкину, и нашему игумену, и к ситуации на переговорах. В отличие от того, что я читал о Филиппе IV, он не производил впечатления неразумного человека, чопорного и недалекого. Граф-герцог несколько ему проигрывал, видимо, из-за врожденной жадности. Нет, королю очень хотелось найти нового союзника и его поразили легкие стальные стволы полуавтоматических пушек. Об их скорострельности ему уже сказали у носовых орудий. Переговоры он вел осторожно, чтобы не отдать слишком многого, и не получить шиш с маслом взамен. Пришлось показать даже судовой журнал, чтобы он убедился, что корабль мог идти 17-ти узловым ходом в течение почти 10 суток. И что на переход до Горла мы затратили всего 63 дня.