Маленькая комната, посреди которой стоят четыре старых стула. Играет музыка, какой-то очень знакомый детский мотив. Я бегаю, кружу вокруг стульев. Вместе со мной бегает Катя. Откуда ни возьмись появляются Рома, Вано и Юля. Все мы кружим вокруг стульев. Мы счастливы. Я счастлив. Нам так хорошо вместе. Теперь я действительно понимаю, что у меня есть настоящие друзья.
Кто-то резко выключает музыку. Мои друзья занимают свободные места. Я останавливаюсь и вопросительно смотрю на них: «Почему вы не оставили для меня место?» Они разом начинают смеяться. Смеяться и показывать на меня пальцами. Смеяться и показывать.
К горлу подступает комок, обидно до боли, внутри закипают злость и ненависть. Меня обуревает дикое желание накинуться на Рому и сбросить его с этого поганого стула. Я понимаю, что это мое место, он занял мое место! Он предал меня!
Я кидаюсь к негодяю, но не успеваю ничего сделать. Музыка снова играет. И я бегаю вокруг стульев. Мы кружим, кружим, кружим…
В комнате было темно. Голова гудела, за окном завывал ветер. Я поднялся, не включая свет, нашарил свои джинсы и достал пачку сигарет. В свете вспыхнувшего огонька от зажигалки я прошел на кухню и сел за стол. Сделал две глубокие затяжки. Горький табачный дым заполнил легкие.
Что со мной происходит? Сначала сам не понял, как воткнул ручку в ногу, теперь какой-то больной сон приснился. Казалось, будто раньше я его уже видел. Или это все мое воображение? Бессонница ушла, ее сменили лунатизм и кошмары – хорошо живу! Подробности сна медленно улетучивались из памяти. Но я помнил главное. Там была Катя…
Затушив сигарету, я, хромая, пошел обратно в кровать. Боль пульсировала в висках. Уснуть не получилось. По карнизу забарабанил дождь. Я встал, прошелся по комнате. Опять лег. Достал телефон и начал бесцельно листать ленту новостей. Онлайн никого не было.
Внезапно что-то коснулось ступни, стало щекотно, будто провели перышком по коже. Я посветил телефоном на ногу. На большом пальце сидел таракан и невозмутимо шевелил усами. Я резко дернул ногой, вскочил и начал материться, пытаясь замочить усатого. Тапка поблизости не оказалось. Я с размаху наступил на насекомое пяткой. Хруст, что-то мокрое и липкое под ступней. Сдерживая рвотные позывы, я на одной ноге попрыгал в ванную, чтобы не пачкать пол останками насекомого.
Ополоснув лицо, я посмотрел на себя в зеркало и ужаснулся. Под глазами огромные мешки, будто я не спал неделю. Бледная восковая кожа с желтоватым болезненным оттенком. Губы пересохли и потрескались. На лице начали прорезаться хлипкие волоски. Даже не верилось, что это наконец случилось. Я провел по ним рукой – мягкие, светлые, еще совсем короткие. Пора задуматься о покупке бритвы.
Съев два бутерброда с колбасой и выпив чаю, я начал собираться в универ. До первой пары еще было два с половиной часа, но дома сидеть не хотелось. Я закинул в рюкзак несколько тетрадок, книжку Кинга в мягкой обложке, которую недавно купил на развале возле метро, и поехал в университет.
