– По крайней мере в них заключалась определенная честность…
Фрэнк больше не улыбался.
– Опять ты это делаешь, Майрон!
– Что именно?
– Становишься занозой в моей заднице. Ну и как – тебе там уютно?
– Уютно. Я бы, Фрэнк, тоже использовал бы это слово в подобном контексте.
Неожиданно дверь отворилась, и в офис вошли двое мужчин. Рой О'Коннор – номинальный директор агентства «Тру-Про» – проскользнул в помещение тихо как мышка и осторожно огляделся, словно задаваясь вопросом, имеет ли право присутствовать здесь – да и вообще жить на свете. Вполне возможно, этот вопрос был отнюдь не праздным. Майрон подумал, что когда Фрэнк заседает в этом кабинете, Рой, наверное, поднимает руку как школьник, когда ему нужно в туалет. Второму парню было лет двадцать пять. В идеально сшитом деловом костюме и выглядел так, как будто работал инвестиционным банкиром и только что окончил Высшие финансово-административные курсы.
Майрон приветствовал коллегу взмахом руки.
– Привет, Рой! Хорошо выглядишь…
Рой, неловко кивнув, присел на краешек стула.
– А это, Майрон, мой сын. Так сказать, Фрэнк-младший. Можешь звать его Эф-Джей, – громыхнул Фрэнк.
– Привет, Эф-Джей, – сказал Майрон.
Молодой человек окинул его нелюбезным тяжелым взглядом и тоже опустился на стул.
– Рой только что взял Эф-Джея на работу, – сказал Фрэнк.
Майрон посмотрел на Роя и ухмыльнулся.
– Представляю, сколько личных дел и резюме тебе пришлось переворошить, чтобы сделать единственно правильный выбор.
Рой промолчал.
Фрэнк обошел стол и приблизился к Майрону.
– Между прочим, вы с Эф-Джеем кое в чем схожи.
– Неужели?
– Ты ведь учился в Гарварде, не так ли?
– На факультете правоведения, – ответил Майрон.
– А вот Эф-Джей, помимо законов, изучал там еще и финансы.
Майрон кивнул.
– Как и Уин.
При упоминании этого имени все замолчали. Рой О'Коннор выпрямился на стуле, а с его лица в мгновение ока сбежали все краски. Хотя Уина здесь знали все, Рою довелось пообщаться с ним лично. Майрон подумал, что подобная реакция с его стороны порадовала бы приятеля.
Постепенно комната снова стала оживать. Все уселись, расслабились, а Фрэнк, положив на стол руки, напоминавшие два вареных свиных окорока, произнес:
– Мы слышали, что отныне ты представляешь интересы Брэнды Слотер?
– Откуда же ты об этом узнал?
Фрэнк пожал плечами: дескать, к чему задавать глупые вопросы?
– Так это правда, Майрон?
– Нет.
– Значит, не ты ее опекаешь?
– Совершенно верно, Фрэнк. Не я.
Фрэнк перевел взгляд на Роя. Тот сидел прямо, будто кусок окаменевшей штукатурки. Тогда Фрэнк посмотрел на Эф-Джея, который задумчиво качал головой.
– Значит, менеджером Брэнды по-прежнему является ее старик?
– Честно говоря, не знаю, Фрэнк. Почему бы тебе не задать этот вопрос самой Брэнде?
– Ты был с ней вчера вечером, – сказал Фрэнк.
– Ну и что?
– А то, что мне интересно, что вы с ней делали.
Майрон вытянул скрещенные ноги.
– Скажи мне одну вещь Фрэнк. Почему это вызывает у тебя такой большой интерес?
Фрэнк вытаращил глаза, снова посмотрел на Роя, затем на Эф-Джея, после чего ткнул мясистым пальцем в Майрона.
– Пардон за мой французский, Майрон, но разве я похож на парня, который пришел сюда для того, чтобы отвечать на твои вопросы?
– Но ведь ты стал совсем другим человеком… Чутким, понимающим, отзывчивым… Почему бы тебе не ответить хотя бы на этот?
Эф-Джей наклонился и стал гипнотизировать Майрона взглядом. Майрон оглянулся. По счастью, за спиной у него никто не стоял. Тогда он повернулся и тоже воззрился на Эф-Джея. Если изречение «глаза – зеркало души» верно, то в душе Эф-Джея можно было прочитать примерно следующее: «Пропади ты пропадом».
