– Это потому, что на трибуне сидел ваш брат.
Она покачала головой:
– Ничего подобного. Просто вы действительно умели играть в баскетбол. Хорас не раз говорил мне, что вы – лучший игрок, какого ему когда-либо приходилось тренировать. А еще он говорил, что никто и ничто не помешает вам стать великим. – Она наклонилась к Майрону. – У вас с братом сложились особые отношения, не правда ли?
– Можно и так сказать.
– Хорас любил вас, Майрон. Только о вас и говорил. Когда вас приняли в юношеский состав профессиональной команды, он ходил счастливый, как именинник. Кажется, вы тогда позвонили ему…
– Сразу же, как только об этом услышал.
– Отлично помню этот момент. Он ворвался в комнату и сразу же рассказал мне об этом. – В голосе Мэйбл проступили ностальгические нотки. Потом она опустилась в кресло и после минутной паузы добавила: – А когда вы получили травму, Хорас заплакал. Большой сильный человек вошел в дом, сел на то место, где вы сейчас сидите, и заплакал. И плакал он, Майрон, горючими слезами, словно совсем маленький мальчик.
Майрон ничего не сказал по этому поводу.
– Хотите узнать кое-что еще? – спросила Мэйбл, глотнув кофе. Майрон к своему так и не прикоснулся. Держал блюдечко с чашкой на вытянутых руках, но ни двигаться, ни говорить не мог. Ухитрился только кивнуть.
– Когда вы в прошлом году пытались вернуться, Хорас так разволновался, что хотел позвонить вам, чтобы отговорить от этого.
– Почему же не позвонил? – хрипло спросил Майрон.
Лицо Мэйбл озарилось мягкой улыбкой.
– А когда, скажите, вы в последний раз с ним общались?
– Звонил, чтобы поставить в известность, что меня приняли, – произнес Майрон. – С тех пор мы не общались.
Она кивнула, будто эти слова все объясняли.
– Думаю, Хорас из своих источников узнал, что вы попали в больницу, – сказала женщина. – Но надеялся, что когда вы малость придете в себя, то обязательно позвоните ему.
У Майрона защипало в глазах. Сожаление и мысли о том, что все могло сложиться по-другому, пытались проникнуть в его сознание, но он усилием воли прогнал их. Не место и не время было предаваться воспоминаниям. Сейчас перед ним стояла совсем другая задача. Пересилив себя, он глотнул кофе, чтобы промочить горло, потом поставил чашку на стол и спросил:
– Скажите, когда вы в последний раз видели Хораса?
Мэйбл тоже поставила чашку на стол и некоторое время всматривалась в лицо Майрона.
– Почему вы об этом спрашиваете?
– Потому что Хорас не выходит на работу. Да и Брэнда его давно не видела.
– Понятно. Но вас-то почему это интересует?
– Хочу помочь.
– В каком смысле?
– Хочу помочь найти его.
Мэйбл Эдвардс некоторое время хранила молчание.
– Поймите меня правильно, Майрон, – сказала она, – но хотелось бы знать, какие цели вы преследуете?
– Просто я пытаюсь помочь Брэнде.
Пожилая женщина напряглась.
– Брэнде?
– Да.
Мэйбл нацепила на нос очки с полулинзами, взяла в руки вязанье и заработала спицами.
– Держитесь от этого подальше. Вот что я вам скажу.
– Значит, вы знаете, где он?
Она покачала головой:
– Я этого не говорила.
– Брэнда в опасности, миссис Эдвардс. И Хорас может иметь к этому отношение.
Мэйбл прекратила вязать.
– Полагаете, Хорас в состоянии причинить вред собственной дочери? – На сей раз в ее голосе зазвучали резкие нотки.
– Конечно, я в это не верю. Но какая-то связь между нависшей над девушкой опасностью и его исчезновением вполне может существовать. Кто-то вломился к ним дом. Хорас собрал вещи и снял со счета все деньги. Думаю, у него крупные неприятности.
