На другой стороне реки располагался лес. Берега обрамляли каменные валуны, в некоторых местах река подмывала могучие деревья так, что часть оголенной корневой системы нависала над берегом. Очевидно, это произошло в те моменты, которые описывал Санек: когда река выходила из берегов, а тихое течение сменялось бурным потоком. Вдали виднелся бурелом. Казалось, будто река не просто разделяет лес на две части, а является границей между двумя мирами. Один – облюбованный человеком, а другой – дикий и нетронутый. Степан присел на упавшее дерево и задумался, глядя на всю эту красоту. Место вообще располагало к размышлениям. Оно возрождало в памяти какие-то давние мечты и пережитые впечатления. О том, как ходили с классом в лес, как клали в угли картошку и ели, перекидывая между ладоней еще горячий клубень. Можно было даже не чистить, просто есть со шкуркой. Вкуснее ничего не было. Куда это все подевалось? Как давно он не выезжал в лес? Не так, чтобы на шашлыки семьями, а по-настоящему? Когда жизнь превратилась в извечный круг – работа – дом? Вопросов было много, а ответ один: он повзрослел и, кажется, успел состариться. Школа, техникум, армия, свадьба, работа. Из разнообразий были лишь редкие путешествия, да и то самое дальнее место, где он был, – Москва. Столица ему не понравилась: слишком суетная, шумная, поэтому после нее долго отдыхал в кажущейся до поездки очень суматошной столице региона. Города – что большие, что маленькие – крали много времени, некогда было даже остановиться и задуматься о каких-то мелочах. Постоянно в движении. Когда все надоедало, он менял место работы, иногда даже с меньшей оплатой, и ехал в небольшие города, как тот, из которого недавно перебрался обратно в столицу региона. Но вот так, чтобы в самую глушь, выехал впервые. За малые три дня, занятые работой, Степан понял для себя, что здесь все ему по душе. Это место и эти люди. Даже задира Стас.
А вот и он, легок на помине. Не подходя слишком близко, он окрикнул Степана. В голосе не было агрессии.
– Степ, – позвал он.
– Да, Стас? – отозвался Степан.
– На ужин идешь?
– Так рано? Час же еще до ужина.
– Борис Сергеевич велел сегодня пораньше накладывать. Игорь приготовил жаркое.
– Жаркое? Да, спасибо, сейчас приду.
Стас, казалось, хотел добавить что-то еще, но, видно, передумал и повернулся в сторону лагеря. Туда же следом за ним отправился и Степан.
Столовая была забита народом. За преподавательским столом сидели Борис, Матвей Юрьевич, грозная Клавдия и Наталья. Столы для работников тоже были заняты. За одним сидели те, кто строил лагерь, вместе с водителями, за другим – вновь прибывшие работники и студенты. Степан подошел со своей тарелкой к Игорю, тот до краев наполнил ее аппетитно пахнувшим жарким. Степан уселся между Саньком и беседовавшим с Леней Олегом. Стас уселся последним. Какое-то время в столовой стоял гул, затем Борис встал, и повисла тишина. Если, конечно, не считать квакающих вдалеке лягушек.
– Ребята, – начал Борис торжественным голосом. – Сегодня, наконец, мы можем отметить первый день нашей экспедиции. Сезон, как я говорю обычно, начинается именно с того момента, когда построен лагерь. Завтра мы начнем разбивать раскоп. За работой там будет проходить основное время вашей практики.
При этих словах он повернулся в сторону студентов.
– Как только пойдут находки, часть девочек будет переведена на камеральные работы в лагерь, – продолжал Борис, – будете помогать Наталье Семеновне мыть и шифровать керамику.
