***
Зайдя в раздевалку, Настя аккуратно повесила платье. Взглянула в зеркало. В нём отражалась она — немного задумчивая и совсем невеселая. Тая права, решила девушка, на счастливую невесту она мало походила. Натянула на лицо широкую улыбку и стало ещё хуже. За версту фонило фальшью. Тихо вздохнула и стала раздеваться. Сняв голубой сарафан и оставшись в нижнем белье, Васильева потянулась к прекрасному платью, которое не очень хотелось мерить. В этот момент тяжелая шторка отодвинулась.
— Тая, ещё чуточку подожди, я не умею одеваться со скоростью ракетоносителя, — отозвалась не глядя Васильева, снимая шелковое чудо с плечиков.
— Ты такая красивая, — знакомый мужской голос заставил подскочить Настю на несколько метров. Платье вывалилось из рук.
— Что ты тут делаешь? Немедленно убирайся! — повысила голос Настя, но Павел вместо того, чтобы выполнить требование, зашёл в примерочную и задернул шторку, отрезая их от остального мира.
— Нам нужно поговорить, — нагло заявил он.
Анастасия открывала и закрывала рот, не имея слов, чтобы высказать возмущение. Этот человек невыносим! Наглый, беспардонный, бессовестный! И она полная дура, потому что не может разлюбить его!
— Мы уже поговорили, больше мне сказать тебе нечего, — уверенно ответила Васильева, пытаясь игнорировать жаждущий взгляд на своих верхних девяносто. — Не пялься на меня! Убирайся! Иначе закричу!
Артемьев не послушал и с явным удовольствием прошёлся взглядом по фигурке Насти. Глаза горели, ладони сжимались и разжимались. Похоже, сработал хватательный рефлекс.
— Паша, — окрикнула его Настя, даже не думая прикрыться. Пусть подавиться слюной, ему это тело не видать!
Только продолжить разговор ей не дали. Бесцеремонно прижали к стенке, а мужская ладонь накрыла губы, не давая говорить.
— Настенька, милая, просто послушай, — взмолился Артемьев. — Я же люблю тебя! Действительно люблю. Хоть и дурак, долго доходило, но последние события всё расставили по местам. Мне никто не нужен кроме тебя. Слышишь? Дай нам шанс, милая. Не выходи замуж за него! Не ломай нам жизнь!
Настя что-то промычала ему в руку и помотала головой. Не верила. Не хотела верить.
— Прости, прости прошу, но делай эту ошибку! — сбивчиво шептал Артемьев. Он и в правду был в отчаянии. День «Х» наступал неотвратимо, а подруга заняла оборонительную позицию. Ничем не пробьешь, не прошибешь!
Настя постаралась вырваться из заточения. Его прикосновения прожигали насквозь, причиняя боль и наслаждение. Вырвав руку, девушка ударила его по груди, но Павел только сильнее на неё навалился, умело перехватывая высвобожденную конечность. Артемьев был физически сильнее, а спортивная подготовка позволяла ему справляться сразу с несколькими мужчинами. Насте даже с учётом её роста с ним никогда не тягаться, но сдаваться Васильева не была намерена. Не в её правилах сдаваться! Попыталась укусить ладонь, удерживающую ее. Но из этой затеи ничего не получилось, Артемьев слишком сильно зажал ей рот.
Пинок в колено он тоже предотвратил, вовремя подняв бедро. Воспользовавшись моментом, Павел раздвинул ей ноги и прижался пахом к промежности. У Насти глаза остекленели. Подобный интимный контакт стал чем-то новым, слишком острым. А Пашка ещё потёрся немного, усиливая ощущения, заставляя её задохнуться.
— Ничего не говори, — горячо прошептал Артемьев, — просто чувствуй!
И Настя почувствовала. Фейерверк, взорвавшийся в голове, заставил все мысли разбежаться в разные стороны. Внутри всё трепетало от его близости. Кожу покалывало, а сердечный ритм зашкаливал. Необходимо было его немедленно остановить, но сил Настя не находила. Когда он так целует… Так прикасается… Ласкает… Воля дает слабину, а все благие намерения вылетают в трубу.
