Одиннадцатый год Гоши Куницына, ученика 5 «И» класса - страница 4

– Взять ипотеку, – вставила мама.

– Ни в коем случае! Он просто начал строить себе дом. И вот, когда совсем похолодало, два других волка быстренько настроили себе домов: один – из соломы, второй – из веток. А умный Наф-Наф к этому времени уже закончил свой огромный каменный дом и поселился там со всеми удобствами.

– Интересно, где он взял столько денег? – спросила мама.

– Вот будешь свою сказку рассказывать – уточнишь все детали, – отозвался папа. – Что там дальше было? В сказке? – обратился папа ко мне.

– Волк пришёл, – захихикал я.

– Ну да… Ещё один очень злой волк захотел… Ерунда получается, – огорчился папа.

– Да нет, почему, пришёл ещё один волк, все домики разметал, кроме домика Наф-Нафа. Ну и…

– Ну и что? Почему три волка вдруг испугались одного?

Мы начали спорить, и сказка так ничем и не кончилась.

– Малыш, давай я тебе другую сказку расскажу, – сказал папа.

– Сдался! – хмыкнула мама.

– Посадил дед…

– Волка! – Серёжку было не так просто сбить с панталыку.

– Ну-ну! Придумывай теперь, как дед волка из земли тащил, – издевался я над папой. – Или волк деда!

– Серёжка, давай тогда про колобка! Там в конце будет волк! – взмолился папа.

– Да! – Серёжка приготовился слушать.

– Жили-были дед да баба.

– Баба! – обрадовался Серёжка, вспомнив любимую сказку про курочку Рябу.

– Захотел дед поесть, а дома ничего нет, вот как у нас… – Папа с укоризной посмотрел на маму. Мама пожала плечами и уютнее расположилась в кресле с ноутбуком. – Вот и просит дед бабку: «Испеки мне, бабка, колобок». Это пирожок такой круглый.

– Булка! – уточнил Серёжка.

– Ну пусть будет булка. Бабка наскребла муки и выпекла булку.

– Баба била-била. – Серёжка скакал на папиных коленях, изображая, как баба била колобка.

– Серёжка! Это из другой сказки! Баба била яичко! И не разбила, между прочим! Ты вообще про волка будешь слушать?

– Да, волк! – Серёжка затих.

– Ну вот, испекла она эту булку, положила на окошко простынуть.

– Кхе-кхе, – закашлял Серёжка, услышав про «простынуть».

– Не простыть, а простынуть! Значит остывать, чтобы не была булка слишком горячей.

– Мы-ы-ы-ышка! – вспомнил Серёжка и показал, как мышка бежала и махнула хвостиком.

– Ты меня не путай! Мышки в этой сказке нет!

– Яи-и-и-и упа-а-а-ало! – Серёжка сделал грустное лицо и развёл руками.

– О чём это он? – удивился папа.

– Яичко упало и разбилось, – подсказал я.

– Не понимаю, почему он не хочет про колобка! Серёжка! Ты послушай немножко ещё, и будет волк!

Но Серёжка больше не хотел слушать сказку не про волка. Он махал руками и капризничал.

– Я думаю, сказки надо заранее придумывать. Так, чтобы волк прямо сразу появлялся и чтобы вся история была именно про него.

– Вот ты и займись! Ты же хочешь быть писателем, – вспомнила мама.

– И займусь! Мне на Серёжку времени не жалко.

Я работал почти всю ночь. Все известные мне сказки переписал по-новому. В первой девочка-волчица носила красную шапочку и повстречала волка в лесу, во второй сразу семь волков строили теремок, в третьей злая лиса уносила бедного волка за тёмные леса и за высокие горы. Пробовал переделывать и стихи, но тут дело пошло хуже. Поэты, к сожалению, не предусмотрели возможности менять героев одного на другого, не испортив рифму… Если бы я был детским поэтом, уж я бы был умнее, конечно. Только Самуил Яковлевич Маршак оказался молодец. Его «Сказка о глупом мышонке» легко переделывалась в «Сказку о глупом волчонке». Получился у меня целый сборник. Весь следующий день я с нетерпением ждал вечера, чтобы сесть с Серёжкой в кресло и почитать ему наконец-то именно те сказки, которые он хочет услышать.