На каникулах у Вадима совсем крышу снесло. Он ушёл в капитальный запой. И если одни люди под действием алкоголя становятся добренькими, то Вадим позволяет выйти из себя всей своей злобе.
Теперь он стал поднимать руку и на детей. Раньше он мог ограничиться подзатыльником или шлепком, но теперь спокойно мог хлестнуть ремнём по нежной коже или дёрнуть за волосы. Я на это смотреть не собиралась и постоянно защищала мальчишек, из-за чего следом прилетало и мне.
Новогодние каникулы прошли, а мы даже не сходили на городскую ёлку и больше не катались с горок. Дети очень скучали на прогулках возле дома, а дальше Вадим нас не отпускал.
Сегодня вечером он заказал большую пиццу, набор суши и чизкейки для себя и детей. Мне особо и не хотелось есть. Уже мутит от этой вредной рафинированной еды. Но дети давно заметили, что их отец обделяет меня с едой, и постоянно подсовывают мне часть своей еды.
– Мама, это тебе! – Макар передаёт мне несколько роллов.
– Алиса, перестань выпрашивать еду у детей, – усмехается Вадим. – Я тебе чизкейк заказал, а то соседи сказали, что ты совсем тощая стала… Слушай, может тебе работать пойти?
Ой, ну, неужели! Странно, что он сам не хочет работать…
– Я не против, – отвечаю я. – И в институт мне надо восстанавливаться. Только детей, давай, в частный садик устроим.
– А на какие шиши? Денег не так много Дашка оставила после себя… Пусть у моей матери живут. На выходные буду забирать…
Вот придурок! Мои деньги с карточки потратил, и Дашины, выходит, тоже заканчиваются. Зато каждый день дорогущий коньяк и виски… А теперь он решил сплавить детей к своей матери…
– Ну уж нет! – восклицаю я.
– Тут я решаю, – скалится Вадим. – Мне кажется, ты плохо влияешь на моих сыновей.
Наступает молчание. Не хочу обострять ситуацию, хотя я многое хотела бы сказать ему. Надеюсь, когда-нибудь этот день настанет.
На следующее утро мы достаём из холодильника остатки пиццы и собираемся позавтракать. Макару хочется мне помочь. Он расставляет посуду на стол. Одно неловкое движение маленькой ручки, и стакан летит на пол. Звук разбитого стекла проносится по дому, а потом наступает тишина.
– Ничего страшного! – говорю Макару, у которого уже глаза на мокром месте.
Я принимаюсь осторожно собирать осколки, и в этот момент в кухню вваливается Вадим.
– Мне что нельзя нормально выспаться? – басит он заплетающимся языком.
– Прости, папочка, я нечаянно! – произносит Макар и встаёт возле меня.
Мой маленький защитник боится, что Вадим начнёт срываться на мне.
– Ах, ты, гадёныш! – вопит он и обрушивает свою ладонь на сына.
Макар начинает громко плакать, но Вадим продолжает лупить его по спине. Я вскакиваю и хватаю Макара на руки.
– Прекрати! Ты что творишь?! – кричу испуганно.
– Сына воспитываю! Совсем отбился от рук! Ещё и портит тут всё!!!
Он продолжает мутузить нас своими ручищами. К нам подбегает Илюша, и ему тоже прилетает. Он падает на пол и рыдает во всё горло.
– Тварь!!! – выкрикиваю в лицо Вадиму.
Поднимаю Илюшу, и уношу детей к себе в спальню. Вадим, шатаясь следует за нами. Я успеваю закрыть дверь перед его носом. Щёлкаю задвижкой, затем усаживаю детей на свою кровать и принимаюсь их успокаивать.
– Тише, тише, мои маленькие, не плачьте…
– Алиска!!! Открой!!! Я сейчас дверь вышибу!!! – орёт Вадим и стучит со всей дури.
Я поднимаюсь с кровати, часто дыша. Нет, это уже слишком. Он избивал меня, а теперь и бьёт детей. С меня хватит. Больше здесь оставаться нельзя. Это просто опасно прежде всего для мальчишек…
