По пути мы болтали о работе, о танцах, о Машином фотографе, с которым ей удалось всё-таки встретиться, о заказчиках Максимилиана, которые утром обанкротились (поэтому Максимилиан может быть недоволен сегодня вечером, но это не точно). Когда же мы дошли до нужного дома и нужного подъезда, то обнаружили, что дверь в подъезд была снята с петель и аккуратно приставлена рядом.
– Ну вот, опять, – будничным тоном заметила Маша.
– Тут такое часто бывает? – спросила я. – Буйные соседи?
– Да, слегка буйные.
В дверном проёме появилась соседка.
– Ну вообще! – возмутилась она. – Это как так?
– Здравствуйте, – сказала Маша. – Я не знаю, я не видела. Возможно, кто-то что-то заносил и случайно сорвал с петель, когда открывал широко.
– Кто что заносил? Это что заносить-то надо? Грузовик сюда въехал, что ли? А в праздники тогда что будет?
– Жилищник всё исправит, – Маша пыталась успокоить соседку, но соседка не успокаивалась.
– Нет, ну а когда они это сделают? Они же не делают ничего, только бордюры меняют по сто раз на дню. Ну и кто у меня теперь в подъезде поселиться успеет за это время?
Мне стало смешно, но я сдержалась.
– Я позвоню, и они всё починят, – Маша продолжала попытки. – Она уже отрывалась в прошлом месяце.
– Да что это за дверь такая, которая отрывается всё время?! Она открываться должна, а не отрываться!
– Слушайте, ну это бывает, – сказала я. – У меня тоже выламывали.
Соседка покачала головой, выругалась и пошла по своим делам. Обстановка разрядилась, и можно было посмеяться.
Мы поднялись на последний этаж, где жил Максимилиан, и Маша позвонила в дверь.
– У меня есть ключи, – пояснила она. – Но я не люблю входить без предупреждения.
За дверью раздалось шуршание, и Максимилиан открыл нам. Он был уже одет в уличное и пребывал в непонятном настроении – с одной стороны, он был рад нас видеть, а с другой – озабочен. Я списала это на обанкротившихся заказчиков.
– Привет! – сказал он.
– Привет, – отозвалась Маша.
Она обняла Максимилиана (я заметила, что он не ответил на объятие).
– Привет, – поздоровалась я.
– Привет, Роза!
Круговорот приветов кончился, и мы вошли в квартиру.
– Дверь внизу ещё не починили? – спросил Максимилиан.
– Нет.
– Я же звонил в Жилищник и просил починить.
– Всё, не переживай, всё хорошо, – Маша снова обняла его. И он снова не обнял её в ответ.
– У меня однажды в новогоднюю ночь снесли дверь в подъезд, – сказала я. – Так что это бывает. Эти двери не очень прочные. И их быстро ставят на место.
Маша кивнула.
– Вот видишь, – сказала она. – Такое бывает.
– Я не люблю, когда портится общественное имущество.
– Да, соседка там негодует, – усмехнулась Маша, а Максимилиан расстроился. Маша потрепала его по голове, и его немного отпустило.
Он пригласил нас в комнату, а сам принялся бегать и собираться. Мы с Машей сидели на диване, и я изучала интерьер. Здесь было уютно – много книг, настольные игры, в углу электросамокат. Комната была отделана в светлых тонах, как нынче модно.
На одной из стен висела доска, на которой крепились разноцветные стикеры, фотографии, записки. Я подошла посмотреть – в основном, здесь висели рабочие задачи, а ещё какие-то списки книг и статей. На большинстве фото были просто красивые виды, но одно оказалось старым семейным, с маленьким Максимилианом, маленькой Машей и, видимо, родителями.
– Очень мило, – сказала я.
– Да, это фото делали аж в фото-ателье. Мне тут пять, а ему три.
