Разогнувшись, перестав утыкаться лицом в грудь Динэша, я подняла голову и, поздоровавшись, задала первый вопрос:
– Здравствуй. Что ты тут делаешь?
– Мама! Он нам с бабой Галей помог! Чай сделал! Я сразу вылечилась! А баба Галя пошла домой поспать!
Я не стала перебивать дочь. Дождавшись, пока она закончит говорить, я открыла рот, чтобы повторить свой вопрос напряженным тоном.
– Я писал тебе, – ответил Динэш, успев первым. Выпустив меня из объятий, он немного отстранился. – Через полчаса примерно после твоего сообщения. Написал, что могу зайти, проверить.
– Я… Я не видела…
Я и правда ничего не видела. После того, как написала ему последнее сообщение, я бросила телефон, стоящий у меня всегда на вибро на работе, в сумку. И больше его в руки не брала. Однако это не отменяет того факта, что он не должен был приходить. Я ведь не давала ему своё разрешение!
– Я несколько раз писал. Даже звонил, – продолжил мужчина. – Я просто хотел зайти, проверить, как твоя дочь… – он показал на довольную, скачущую вокруг нас Василису. – У нас отличные лекарства, которые всегда помогали моему сыну. И… у меня есть травы, которых тут нет.
– Спасибо. Но ты не должен был, – твёрдо прошептала я. – И где женщина, что сидела с Василисой?
– Она тоже плохо себя чувствовала. Видимо… простуда очень заразная оказалась. И я тоже дал ей отвар. Ей стало лучше, и, спросив у меня, кто я, она ушла к себе. Чтобы немного отдохнуть.
Как же гладко у него всё выходит! Одна сплошная забота. Да над ним скоро нимб появится и начнёт ярко светить!
– Что ты ей сказал?
– Что я твой друг. Лиса это подтвердила, и женщина ушла.
– Лиса… подтвердила… – саркастично хмыкнула я, прикрывая глаза, прислоняясь к стене.
Я злилась не на него, а на себя за то, что безоговорочно верила мужчине. Всему, что он говорил. В доброту его намерений… И была бесконечно благодарна, хотя должна быть недовольна, что он, ещё, по факту, незнакомый человек, вторгся к нам…
– Мамочка! – крошечная ладошка ухватилась за мой указательный палец. – Не злись на дядю Диню! Он хороший!
– Она не злится, – ласково поправил её Динэш, и я едва горько не рассмеялась. – Она просто волнуется. Ты ведь для неё самая большая ценность.
– Не волнуйся! Он меня покормил! Чай дал, и мне сразу стало хорошо! И потом… потом я попросила потанцевать. И дядя Диня согласился! Было так весело! Давай с нами!
– Твоя мама болеет, – он вновь мягко вклинился в её речь, а я, уже махнув на всё мысленно рукой, стянула с шеи шарф, бросила его на тумбу и, отстранившись от стены, направилась к выходу.
– Маш’ша, ты куда?!
– Ма-ама? Ты обиделась? Мы без тебя больше не будем! Ма-амулечка!
Одновременно воскликнули мои «танцоры диско».
– Я сейчас. Мне надо… проверить бабушку Галю, – помахав им рукой, я открыла дверь и поплелась вниз по лестнице. Мне надо было не только соседку проверить, перекинуться с ней парой слов, больше мне требовалось привести мысли в порядок.
– Мы с тобой! – донеслось вслед хором.
Я успела спуститься только на один пролет, а Динэш уже вылетел за мной. На Василиску он накинул курточку и, держа её в охапке, слетел следом. Взяв меня под руку, помог спуститься на первый этаж.
Несколько раз позвонив в звонок, я дождалась, пока ко мне выйдет сонная Галина. Увидев Динэша, она разулыбалась. Поблагодарила его за чудесный чаек, который ей так помог. И, вообще, она впервые за столько лет так чудесно спала. Рассказала, как у них прошел день… Ещё одно женское сердце было отдано этому мужчине…
