Однако безупречный У Юйлунь спустя несколько лет совместного культивирования уже без стеснения брал меня за руку на глазах у всех и нередко легонько целовал в присутствии главы клана, а по совместительству, своего старшего гэгэ! Но это было так нескоро, что вспоминать больно. До тех события следовало прожить пятьдесят лет совершенствования и культивирования, для прорыва женьшеневого корня. Нет, я вовсе не против, только вот открытый взгляд У Дженя в моём присутствии становился совсем нечитаемым, и казалось, что тот на дух не мог меня переносить. Хотя даже называть его У Дженем я сейчас не имела никакого права, только строгое и почтительное У Юйлунь. Раздражало!
Возможно, ему самому хотелось бы кого-то любить, вот только я пробивалась к его сердцу гадами самоотдачи, верности и преданности. Готова была умереть… Нет! Умерла, ради него! И всё равно, даже не получив в ответ того же, что отдала, не могла отделаться от мысли, что готова вновь пройти этот чёртов путь и не сдаваться до самого последнего вздоха. Так же, как в свою первую жизнь. Мой драгоценный шисюн был моей путеводной звездой в этом сером царстве культивации и бесконечных правил Лунных пиков! Я пьяно вздохнула по нелёгкой судьбе двух второстепенных наследников противоборствующих орденов и не заметила, как налила себе ещё вина, забыв о намерении отправиться в покои, чтобы выспаться к утренней зарядке и медитации.
Усталость и скука, наконец, клонили меня ко сну на исходе третьей бутыли дорогого вина. К тому времени я успела перебрать в уме не один десяток прекрасных дев, которые сгодились бы в спутники моему дорогому жениху на пути самосовершенствования, но в итоге не припомнила, чтобы к кому-либо У Юйлунь проявлял хоть толику интереса. Нет, он со всеми был предельно учтив и мил, да вот только никогда не смотрел и не оборачивался ученицам вслед, не говорил больше прописанного сводом вежливости, не искал встреч, чтобы как бы невзначай оказаться рядом, вообще ничего не делал. Я определённо не замечала ничего подобного, разве только по отношению к У Цзиньлуню. Эта идея смешила, но среди всех обитателей Лунных пиков братья словно замечали лишь друг друга.
А что, быть может, неспроста одного прекрасного лотоса так часто тянуло в общество другого? Улыбка сама собой расплылась по устам, и счастливый смех наполнил беседку около пруда ста лун. Мне ли не знать, ведь я тоже почти всегда поблизости и видела в прошлой жизни, насколько сильна была связь между близнецами. Казалось, что они весь путь культивации делили на двоих, и никто не смог бы вклиниться в меня. Пока на пути младшего брата не появилась я. На удивление У Цзиньлунь принял меня с благосклонностью и даже не стал допытываться, что я хотела от его брата. Просто решил понаблюдать за ситуацией, как истинный глава клана У, отвечающего за мощь Лунных пиков перед советом кланов.
Однако тут же спохватившись, я обвинила себя в недостойных мыслях и торопливо выбросила их из головы. Не погасив свечу на столике и не убрав за собой посуду, я направилась в собственную комнату. Ноги несли меня, хотя глаза и не ведали куда. Не раздеваясь и не зажигая свечу, я упала на кровать и съёжилась от её неуютной прохлады и приятного, такого родного аромата, который мерещился даже во сне. Ночь стояла довольно тёплая, но без привычных объятий всё равно было зябко, и если бы не въевшийся под кожу, за сотни лет совершенствования, запах жасмина, пропитавший всё моё естество, я вряд ли бы заснула так скоро и сладко. Сознание заволокло негой эфемерных видений и старых, практически истлевших воспоминаний.
