— Да, да…понял. —Валентинкивает, кровь капает на светлый ворс ковра.
Снова хватает его, бесцеремонно тащит по кабинету, открыв дверь, с силой вышвыривает из кабинета, закрывает дверь, из коридора слышны шум и женский визг.
Полина, прижав руки к животу, всхлипывает, но старается не плакать, держать себя. Быстро идет к другой двери, там уборная, хочется помыть руки от прикосновений Валентина, отмыться от его обидных, грязных слов. Ведь это совершенно не так, она не подстилка, не шлюха, а ее ребенок не ублюдок.
— Так, только не расстраиваться, только не расстраиваться. Нам нельзя расстраиваться, никак нельзя.
Но холодная вода не помогает, слезы текут сами, из груди вырывается всхлип, зажимает рот рукой, дает волю эмоциям.
— Полинка, ты…черт, что случилось? Он сделал тебе больно? Он ударил?
Фигура Влада, как размытое пятно, из-за слез ничего не видно. Он разворачивает ее, Полина лишь чувствует его горячие ладони на плечах, потом на лице, он вытирает щеки.
— Нет, но…но его слова, это так обидно. Ведь это не так…это неправда.
— Тихо, милая, тихо, тихо, девочка.
Влад прижимает Полину к себе, самого все еще колотит от увиденной сцены, от того, как этот кусок дерьма хватает его женщину за руку, несет чушь, из-за чего она сейчас плачет. С каким упоением он ломал ему руку, этот хруст — самое лучшее, что он слышал после стонов Полины во время оргазма. Он убьет за нее, убьет любого, кто тронет, скажет или косо посмотрит в ее сторону.
Убьет и закопает голыми руками, как он это сделал с теми, кто убил его семью, как они сделали это с Германом с теми, кто нажал на курок, чья пущенная пуля остановила жизнь Карины.
Девушка тихо всхлипывала в его руках, прижимаясь всем телом, он спустился на пол, усаживаясь на пороге небольшой уборной. Гладил по волосам, думая, что весь этот отель и нахождение здесь Полины — плохая идея. А еще о том, что сказал эта мерзкая крыса Валентин, что она не знает, кто они с Германом такие, совсем ничего о них не знает.
Что будет, если Полина поймет, что мужчины, с которыми она делит одну постель, ребенка которых носит, в прошлом наемники, убийцы и торговцы оружием? Что их руки на самом деле в крови, а души черны.
12. ЧАСТЬ 11
— Ты плакала?
Здоровый внедорожник летел по загородной трассе, в салоне играла тихая музыка, Полина отвернулась от Германа, посмотрела в окно автомобиля. За ним мелькали деревья, их листву еще не тронули яркие краски надвигающейся осени, хотя через две недели сентябрь. А там самая настоящая осень, срок родов поставили на середину ноября, а Полина вот решила окунуться в работу, поставить всех на место, вместо того чтоб выбирать ползунки и погремушки.
Мужчина сжал ее ладонь, заставляя повернуться, но Полина не хочет. Он сразу все поймет. Поймет, что она плакала, его не обманешь никакой натянутой улыбкой. Влад сидит за рулем, смотрит на нее через зеркало заднего вида, он весь оставшийся день почти не отходил, словно она хрустальная и может рассыпаться. А потом совсем заставил потерять голову.
Полина решила, что все ее обостренные эмоции — это все на фоне бушующих гормонов и перестройки организма. То гнев, то слезы, то сексуальный голод.
Инцидент с Валентином пошатнул нервную систему. Ей казалось, что в ушах до сих пор стоит хруст его костей и истошный крик. Не думала Полина, что в нем столько злобы и ненависти. Не думала, что окажется настолько впечатлительной барышней. Но дело не в сломанных костях, больше всего ее задели слова. Ее никогда не называли шлюхой или подстилкой, она могла сама на себя повесить такой ярлык после самоанализа, но чтоб кто-то, такого не было.
