– Как ты посмел сюда явиться? – Агния почувствовала, что голос ее подводит, и прикусила язык. Гнев, ненависть и ужас, которые она испытывала при виде этого мужчины, лишали ее остатков разума. – Как ты мог вообще переступить порог этого дома?
– Как-как… ногами! – Он склонился над камином, подбросил в него несколько кусков угля из корзины, развел огонь. – И потом, Агни, неужели если я чего-то хочу, меня может кто-то остановить? Или что-то?
Лимания мялась на пороге.
– Простите, госпожа, – проблеяла она, – я не-э-э хотела… Он сам ме-ме-меня заставил…
– Пошла вон, – коротко распорядился гость. – Не хватало еще, чтобы ты тут свои козьи орешки с перепуга рассыпала… Нет, стой! – встрепенулся он, уже когда сатирра кинулась прочь. – Что это тут у нас? – подошел к самовару, потрогал. – Давно остыл… Ну-ка, согрей снова и принеси чего-нибудь посущественнее пары печенек. Есть готовое?
– Пи-пироги, – еле слышно промолвила сатирра. – С капустой…
– Тащи.
Лимания бросила на хозяйку затравленный взгляд. Одним из условий приема козлоногих на работу было обязательное повиновение всем людям без разбора, если они не приказывали что-то незаконное. Но, с другой стороны, она слишком уважала свою хозяйку, чтобы безропотно подчиняться.
– Беги-беги, – подбодрил ее гость. – Твоя госпожа тоже с удовольствием поужинает.
– Я не хочу есть. – Агния наконец собралась с силами. – Тем более с тобой.
Желудок тут же протестующее забурчал – с утра во рту не было ни крошки.
– А почему? – не обращая внимания на возмущение хозяйки, гость расположился в другом кресле, закинув ногу на ногу и покачивая носком выпачканного в пыли сапога.
– Ты не имеешь права здесь находиться! – воскликнула Агния. – Это мой дом. А ты… Ты – убийца!
– Мм? – Он заинтересованно поднял бровь. – Это что-то новое!
– Ты убил Марека! – отчеканила молодая женщина. – Ты не мог простить ему, что он лучше тебя, умнее тебя, добрее… Ты не мог смириться с тем, что я предпочла его тебе! И ты решил избавиться от него.
– Чтобы ты досталась мне? – кивнул гость. – Идея заманчивая, но ей не хватает логики. Ты мне нравишься, Агни. Я хотел сделать тебя счастливой, но отнюдь не таким способом. Ведь сейчас ты несчастна?
Агния кивнула, чувствуя, как на глаза сами собой наворачиваются слезы.
– Вот видишь, – мягко произнес мужчина. – Тебе плохо…
– Да! – со слезами выкрикнула она и, не выдержав, разрыдалась. – И виноват в этом ты! Только ты! Ты убил Марека!
– Снова-здорово! Доказано, что смерть наступила в результате естественных причин!
– Но ты был там! Вместе с ним!
– Да. И поверь, я ничего не мог сделать. Просто не успел. Кроме того, Мар был моим другом… моим братом, несмотря на… на то что было между нами.
– Другом! А ты его предал! И убил!
Внезапно мужчина вскочил на ноги. Он сделал это так быстро, что Агния ойкнула и отпрянула, вжимаясь лопатками в спинку кресла. Он навис над нею, сжимая кулаки. В серых глазах загорелся ледяной огонь.
– Послушай, Агни, – он никогда не звал ее полным именем, – я могу многое от тебя стерпеть потому, что ты мне нравишься. Но, клянусь кишками Первопредка, еще одно обвинение – и ты пожалеешь! Мар был моим сводным братом. Мы выросли вместе. И не тебе бросать мне подобные обвинения!
Похолодев от страха, она вдруг поняла, что сейчас он ее ударит. Кинув беспомощный взгляд в сторону двери, Агния заметила, что та прикрыта. Лимания, конечно, не станет ввязываться. Да и что она может сделать?
