– До вчерашнего дня я нигде не работала, а из универа меня отчислили на третьем курсе.
Зачем только? После моих слов эта рекламщица уставилась на меня чуть ли не с жалостью (ненавижу такой взгляд!) и затем выдала:
– Если вдруг тебе будет что-то непонятно или помощь понадобится – обращайся…
Потом, видать, решила разбавить возникшую натянутость и со смехом добавила:
– А Стас, гляжу, к тебе уже вовсю клинья подбивает.
– Угу, замучается подбивать.
– Он настырный, – предупредила она, а потом вдруг спросила: – А вы давно знакомы с Вадимом?
– С Соболевым? Не очень, – уклончиво ответила я.
Вспоминать обстоятельства наших с ним двух первых встреч мне совершенно не хотелось.
– Мне кажется, ты ему нравишься, – сообщила Марина.
– Как я успела заметить, ему все нравятся, – я скроила, как умела, покер-фейс.
– Ну, может, не все, но отчасти ты права... он такой, да... к красивым женщинам неравнодушен...
Я пожала плечами, мол, мне без разницы. Но она не отставала:
– А он тебе что, не нравится? Нет? Совсем?
– Он женат ведь, ну или почти женат… А для меня женатый мужчина – не мужчина.
Это я, между прочим, процитировала маму. Так она неоднократно повторяла, хотя, как оказалось, жена Анатолия вовсе ей не мешала. Но, как я теперь знаю, мама была полна сюрпризов.
– На ком это? – неподдельно удивилась Марина, поглощая третий кекс.
Аппетит у неё был отменный. И это неожиданно мне понравилось. Все мои подруги и знакомые вечно сидели на диетах, а я вот тоже люблю вкусно поесть.
– Да откуда же я знаю. Видела его с блондинкой какой-то на корпоративе…
– О! Корпоратив, – усмехнулась любительница кексов. – Ты, кстати, отпадно выглядела, я тебя сразу заметила. Правда, ты быстро исчезла. А Вадим, насколько я помню, был там со своей бывшей. Это Алла. Она тоже здесь работает, в планово-экономическом. Зануда редкостная. С тех пор, как они расстались, отыгрывается на всех нас. Ну, в смысле, на нашем отделе. Постоянно бюджет нам урезает, говорит, денег нет, хотя раньше на всё всегда хватало. Заявки по три дня маринует, а иногда надо прямо срочно... Короче, тупо мстит и не даёт нормально работать. Но не будешь же к Сергею Ивановичу с такой мелочью бегать каждый раз, вот она и упивается.
– Если она бывшая, то зачем он… – я осеклась.
Если скажу «руку её держал», то это так глупо будет, словно я за ним следила. Но Марина и без уточнений меня поняла.
– Да просто, по старой памяти сели вместе. Не чужие же. Хотя нет! Нас же кадры рассаживали! Ещё эти таблички с именами разложили. Юлька же наша тогда страшно расстроилась, что Вадима усадили не за наш стол, а к экономистам. А я уверена, что Алла сама и подговорила кадровичек, чтобы они его поближе к ней пристроили. Помириться, наверное, хотела. Подпоить и всё такое. Но, по ходу, ничего у неё не вышло.
– Почему так думаешь?
– Девчонки говорят, что они выясняли отношения вечером, и Алла потом плакала. Да оно и видно – с того дня они не общаются больше.
Я не знала, что ответить и просто улыбнулась, типа, всё понимаю. А реклащимца вдруг смутилась, даже порозовела.
– Ты не думай, я сплетни не собираю. Они сами меня находят.
– Ну ещё бы, – хмыкнула я. – Женский коллектив без сплетен – это фантастика.
– Точно! – поддакнула Марина и, уже не заморачиваясь, выложила ещё тонну подробностей про папину контору и её обитателей. Ещё бы знать, кто все эти люди.
– Ты мне лучше про наш отдел расскажи, – прервала я её рассказ о каком-то ненормальном программисте.
