— Антон, — улыбается третий парень, а я невольно вспоминаю наше нежное прощание.
И его губы на своих.
— Вера, — тихо лепечу, понимая, что уже растаяла, как мороженка.
— Так! — командует Арсений Палыч, — что девчонку на пекле держим, а? Вера, проходи на террасу, там как раз Люда закуски и морс свежий приготовила. Пойдем. А вы, марш мыться! За стол такими собрались? Вонять будете?
— Деед… — канючат они, а я ехидно улыбаюсь.
— Что дед? Мыться, я сказал! И в порядок чтобы себя привели, прежде чем идти завтракать! Вещи чистые и причешитесь!
Стадо из трёх мажоров недовольно ковыляет в сторону душевой. А я смелею. Захожу на просторную светлую террасу. Там уже накрыт стол и вовсю хозяйничает бабушка Дани.
— Садись, деточка! Не напекло? — беспокоится она.
— Вам помочь? — не спешу усаживаться.
— Нет, нет! Ты гостья, так что располагайся. Мы с Арсением после завтрака поедем в город, кое-что прикупить. Мальчики тебя развлекут, участок покажут. Деревню-то ты знаешь.
— Да, — улыбаюсь.
— На озеро можно сходить. Или погуляйте, говорят, в этом году много молодежи. Может, познакомитесь с кем.
— Спасибо!
Арсений Палыч возвращается, одетый в старенькие, но чистые брюки и белую рубашку. Парни шлепают мимо, все мокрые. В полотенцах на бёдрах. Сжимаю ноги от открывшегося зрелища.
— Сейчас переоденемся и придём, Верунчик, — подмигивает мне Даня.
— Не паясничать! — гаркает дед, — Вера, ты с ними построже. Наглые они. Никакой дисциплины! Хотя…
Мужчина тепло и по-доброму улыбается.
— Люблю я внука своего. И товарищи его — мальчишки хоть куда. Молодые, кровь кипит, я сам таким был. И знаю, чем это чревато. Себя нужно смолоду контролировать, вот так держать! — он сжимает большую руку в кулак.
— А мне кажется, уж на отдыхе в деревне можно мальчиков подотпустить, — подмигивает мне Людмила Никитична, — пусть проявят себя. Ты-то, дорогой мой, так себя держал, что я понесла в восемнадцать!
— Вот баню построят и будут проявлять, — невозмутимо фыркает мужчина.
— А вот и мы! — моя любимая троица появляется на пороге.
— Ты смотри! — Арсений Палыч разворачивается, довольно ухмыляется, — для девчоночки-то вон как разрядились! Ну садитесь. И ведите себя прилично. А то женилки-то пообрываю!
Осматриваю мажоров. Чистые джинсы, глаженные футболки. Довольные такие стоят. Улыбаются. Это для меня они так стараются? Приятно, блин!
Парни тут же усаживаются рядом со мной. Сашка и Даня по обе стороны, Антоша напротив. От них так приятно пахнет!
— И надушились, ты гляди! — прищуривается генерал в отставке, — как хочется произвести впечатление на красавицу?
— А то! — подмигивает мне Даня, а ладонь Сашки нагло ложится на моё бедро под столом.
Сбрасываю руку наглого мажора. Но он снова сжимает мою ляжку. И это чертовски приятно. По телу пробегает легкая дрожь, а на коже пляшут мурашки.
— Замёрзла? — нежно спрашивает Даня, разворачивается ко мне и улыбается от уха до уха.
— Я… ну… — теряю связь с реальностью рядом с этими сексуальными самцами.
— И долго девушка будет с пустой тарелкой? — хмурится бабушка Дани, — что это за поведение? Тебя разве так воспитывали, Данила?
— Никак нет, — чеканит он, затем накладывает мне завтрак.
Мальчики быстро забирают инициативу и принимаются за мной ухаживать. Однако каждый из них так и норовит меня коснуться. Сашка постоянно щупает моё бедро, Даня то и дело задевает шею и плечо. Антон, передавая меня ягоды, прижимается рукой к моей.
