Ткань ночной сорочки ползёт вверх, задираясь до неприличного и обнажая моё тело.
Ладонь Люциана ложится на ягодицу и, лаская кожу, двигается вдоль узкой полоски трусиков.
- О, небо… – сгорая от стыда, рвано выдыхаю и облизываю пересохшие губы. – Что ты делаешь?
- У тебя красивое бельё, Леа. Жаль портить. – Вторая ладонь жениха касается другой моей ягодицы и в точности повторяет действия первой ладони. – Впредь снимай его заранее.
Пальцы сжимаются, и раздаётся треск разрываемой ткани.
Я почти сразу замираю, зажмуриваю глаза и цежу сквозь стиснутые зубы:
- Не нужно, Люциан. Я выйду… выйду за тебя, – пускаю я в ход свой единственный, последний козырь. – Я согласна на брак и подпишу всё, что скажешь. Слышишь?!
Я уже готова навсегда распрощаться со свободой, только бы не отдать Люциану то, чего он так яростно жаждет. Только не мою девственность. Только не ему! И не так!
Чёрт с ним, с этим господином Григгсом, если ему так хочется быть моим женихом. Пусть тешит себя мечтой! Пусть готовится к свадьбе. А я тем временем придумаю, как избавиться от него раз и навсегда.
Люциан перестаёт суетливо возиться у меня за спиной. И между ног трётся что-то тёплое и скользкое. Раздвигая складочки, оно пытается проникнуть в меня.
- Выйдешь, я знаю, – хрипит он надорванно. – Ты не оставила выбора Зверю. Теперь нет его и у тебя.
- Не-ет, о небо, помоги! – Я сжимаюсь в комок от ощущения чего-то неприятного и липкого. Чего-то чужого.
И оно пытается завладеть мной.
Кровь стучит в висках. А в голове крутится лишь одна мысль: «Не позволить. Не пустить».
Не дать ему проникнуть в меня…
Ладонь со звонким шлепком обжигает голую ягодицу, заставляя зашипеть от обиды.
- Ай! Ты сво…
И в то же мгновение, затапливая сознание болью, разрывающей на части, в меня вонзается Люциан.
- О-о, да-а! – рычит он, заполняя меня собой. Замирает на миг, прижимаясь бёдрами к моим бёдрам. – Видишь, это не так страшно, как кажется сначала!
Всхлипываю, не в силах произнести ничего связного. Но Люциан, похоже, и не нуждается в моих словах.
Он отстраняется, медленно выскальзывая из меня. И я радуюсь, что всё закончилось так быстро.
Оказывается, радуюсь слишком рано. Всё только начинается.
Люциан делает резкий выпад вперёд и с тихим ругательством врывается в меня с новой силой.
В глазах темнеет от боли.
- Сволочь! – кричу ему и, вновь оживая, пытаюсь лягнуть и вырваться. За что немедленно получаю ещё один шлепок по заднице и рычу: – Гад! Ненавижу!
Застываю неподвижно и чувствую, как начинает щипать глаза от подступающих слёз.
- Не дёргайся, – командует Люциан жёстко, с силой впивается пальцами в мои ягодицы и вновь врывается в меня, хрипя. – Не смей вертеться, или я придушу тебя!
А я и без его угроз стою, онемевшая от ужаса. Потому что просто не могу пошевелиться. Страх происходящего полностью парализует меня.
Кричать? Звать на помощь? Драться? Всё бессмысленно!
Я больше не невинна.
Для меня есть лишь одна перспектива – стать женой Люциана Григгса. Помнить его руки на своём теле и эту чёртову ночь до конца жизни. И проживать всё произошедшее снова и снова. Каждый раз, когда этот человек будет на правах мужа прикасаться ко мне.
Вопрос только в том, желаю ли я такой судьбы? Или могу хотя бы попробовать изменить её?
Движения Люциана внутри ускоряются, а толчки усиливаются. Но я больше не чувствую боли. Я больше вообще ничего не чувствую…
