Постепенно немного расслабляюсь и приноравливаюсь к ритму. Обнимаю любовника за спину, чувствуя стальные напряженные мышцы.
Наши тела переплетаются в первобытном танце. Наши губы вновь соприкасаются. Жадно ласкаем друг друга, наши языки сплетаются в страстном танце. Обвиваю руками шею Аполлона, который начинает двигаться внутри меня с невыносимой медлительностью.
А потом снова ритм и мощь нарастают.
Не в силах вынести эту чувственную атаку, закрываю глаза, откидываю голову, чувствуя приближение взрыва. Он неминуем, спираль все туже. Самый эпицентр урагана.
Мне так хорошо, что на глазах выступают слезы.
И вот сотрясаюсь в исступлении. Волна за волной меня накрывает невероятное блаженство. Словно в тумане слышу протяжный стон своего любовника, мощная струя семени орошает мое лоно. Мы кончаем одновременно и это прекрасно…
Смахнув с моей щеки слезу, Аполлон неожиданно ласково целует влажную кожу.
Кончиками пальцев касаюсь его губ. Он быстро наклоняется, нежно целует мои пальцы.
- Прости меня.
- За что?
- Я не выполнил обещание. Кончил в тебя. Черт, я… впервые со мной такое. Знаешь, я готов взять на себя любую ответственность.
Чувствую, как горло стиснула острая, незнакомая боль.
Я полная дура! Настолько отдалась кайфу что забыла обо всем на свете!
И что теперь?
Судорожно вспоминаю дни цикла.
Вроде нет, сейчас совсем не благоприятный период.
- Давай позвоню и попрошу привезти таблетки? – обеспокоенно говорит Аполлон.
- Мне кажется у меня сейчас безопасные дни, - говорю с сомнением. Аполлон так расстраивается, что мне от этого даже грустно. Хотя глупо ожидать иного. У него невеста и все такое. Мы ведь попутчики, не больше.
А мне больно.
Я настолько глупа или умудрилась влюбиться всего за один половой акт?
- Извини… Я снова хочу тебя, - неожиданно прерывает мои мысли Аполлон.
- Что? Ты совсем?! Спятил? – я вне себя от изумления.
После того, что сейчас было, это просто невозможно.
- Обещаю, теперь буду осторожен… Черт я даже готов позвонить Васильеву и приказать притащить презервативы.
- Наверное уже нет смысла, - усмехаюсь.
- Ты права.
- Может ты и простить его готов?
- Возможно.
- Ну уж нет! Знаешь, как он меня напугал? Со своим жутким Махмудом или как там его.
- Сейчас не хочу говорить о них. Только о тебе. Я хочу тебя.
В голосе Аполлона звучат властные нотки. - У нас впереди целая ночь.
С головой погружаясь в бездну страстного поцелуя, провожу рукой по густым темным волосам, с наслаждением отмечая, как тело Аполлона содрогается от моего прикосновения. Это безумный, нереальный кайф – ощущать власть своих прикосновений. Власть над сильным, уверенным в себе мужчиной.
Власть… оказывается, и она своеобразный афродизиак. Никогда не думала об этом.
Губы любовника на моем теле… Везде… Сжимаю губы, в попытках сдержать рвущиеся из горла стоны.
- Не сдерживайся. Кричи. Хочу, чтобы ты кричала.
Он покрывает мою шею поцелуями. Прокладывает путь вдоль плеча к теплой, чувствительной ямочке на изгибе локтя. Меня словно пронзает электрический ток, и я содрогаюсь от наслаждения.
Взяв обе мои руки в плен, Аполлон удерживал меня, не давая пошевелиться. А я хочу вырваться. Потому что тоже хочу касаться этого мужчину везде, хочу ласкать губами каждый участок его сильного тела, хочу, чтобы он закричал от ласк, подаренных мной.
Сквозь собственный стон едва могу расслышать, как он говорит что‑то.
- Что, прости? — спрашиваю с придыханием.
