Мириам недовольно дернула плечиком:
– У тебя одни глупости на уме. Лучше натянул бы канат потуже. Видишь, он провисает. Отец говорит, что по такому канату нам с тобой ходить еще рано. Канат должен быть натянут, как струна домры. Так по нему легче ходить.
– Глупая женщина, – насмешливо ответил ей Арсен словами отца. – У этой птицы можно научиться цепляться ногами за проволоку. Видишь, как крепко она держится за мой палец?
Арсен поднес руку к глазам сестры, но Мириам ничего не успела рассмотреть. Птица взмахнула крыльями и взмыла высоко в воздух.
– Э-ге-ге-й! – крикнул Арсен. – Я сейчас буду как птица! Смотри!
Он ловко взобрался на канат, укрепленный на высоте трех метров между двумя столбами.
Мириам забеспокоилась. Недавно прошел небольшой дождик, и проволока была еще мокрой и скользкой. Ходить по такой проволоке было довольно опасно.
– Арсен, – попыталась остановить его Мириам, – ты можешь упасть. Пусть проволока высохнет.
– Я же тебе сказал, что учусь у птиц, – засмеялся Арсен. – Ты когда-нибудь видела, чтобы птицы падали с мокрой проволоки? – И он бесстрашно шагнул на канат. Затаив дыхание, Мириам наблюдала за братом, мысленно молясь богу, чтобы все обошлось. Она перевела дух, только когда он спрыгнул на землю.
В этот момент раздался одобрительный возглас отца. Мириам так волновалась за брата, что не заметила, как подошел отец.
– Молодец, сынок. Из тебя получится отличный канатоходец, – похвалил отец сына и повернулся к Мириам: – А теперь ты, дочка. Давай, покажи нам, на что ты способна.
Марианна шла по улицам родного селения со смешанным чувством. Сколько лет она не была здесь? Марианна быстро прикинула в уме: пять лет учебы и еще шесть лет после окончания института. Получается одиннадцать. А здесь так ничего и не изменилось за это время. Казалось, что еще вчера она была здесь. Бродила по узким извилистым улочкам, петлявшим среди домов, прилепившихся словно птичьи гнезда к отвесным скалам; слушала голоса птиц и горных ручьев; как воду, пила удивительно вкусный и свежий воздух.
Марианна замедлила шаг. За ближайшим поворотом был ее дом. Уже показалась крыша, покрытая красной черепицей, выглядывающая из густой зелени цветущей акации. У Марианны сжалось сердце. Свидание с прошлым тревожило и пугало ее.
Она толкнула дверь и вошла в дом. Всегда светлый и полный солнца, сейчас он напоминал скорее склеп, нежели жилище людей. Плотно зашторенные окна не пропускали ни единого лучика солнца, а в спертом воздухе пахло ладаном и еще каким-то лекарством. В доме никого не было видно. Марианна быстро обошла все комнаты. Везде ее встречали безмолвие и пустота. Она поднялась на второй этаж. Дверь в комнату отца была приоткрыта. С бьющимся сердцем Марианна приблизилась к двери и остановилась перед ней, не решаясь войти.
– Кто там? Это ты, Мириам? – услышала она слабый голос отца.
Этот голос, такой родной и такой близкий, в одно мгновение все перевернул в ней. Как по мановению волшебной палочки, сразу исчезло все, что долгие годы стояло между ними непреодолимой стеной. Она снова была маленькой и беззащитной девочкой, пришедшей к отцу за нежностью и любовью, которую только близкие по крови люди могут дать друг другу.
Марианна резко распахнула дверь и увидела отца, лежащего на кровати. Не помня себя, она рванулась к нему и уже через мгновение рыдала на его груди, согреваясь в его теплых объятиях. Отец гладил ее по волосам, как когда-то в детстве, и приговаривал:
