Очень умилили его самоуверенные попытки маленькими ручками ухватить, поймать пенку. Каждый раз он сопровождал попытку вполне справедливым ворчанием. Иногда поглядывал на меня требовательно: «Ну, мам, разберись!»
Он стал таким большим… Наверное, всем мамам очень сложно поверить в чудо рождения, даже несмотря на то, что происходит это непосредственно с ними. Сегодня ребенок еще часть тебя, вы – единый организм, а завтра – он уже отдельный человечек, отличная от тебя личность. Видимо, именно поэтому матери считают своих детей все такими же маленькими, весело купающимся в пене для ванны, пытающимися ухватиться за неуловимые фигурки. Кажется, иногда и я делаю то же самое…
Я становилась счастливее, глядя на Романа. Несмотря на усталость после прогулки, решила устроить небольшой праздник. Нам с Романом было бы еще долго чертовски весело, если бы не…
Стук в дверь и заглянувшая голова Томаса с недовольной гримасой на нас развеяли нашу радость. Он уже закончил свою ежедневную двухчасовую подготовку по программированию (прохождение которой, естественно, было моей идей, так как сам Том считает, будто он уже всего достиг и дальше двигаться не нужно). Начал возмущаться и бурчать, что я взяла с собой в ванну ребенка, аргументировав это тем, что малышу не было необходимости мыться.
– Зачем ты взяла его купаться?
– Что в этом такого? Мы повеселились…
– Я его недавно помыл.
– И что?
– Его снова надо одевать, он начнет капризничать и не будет меня слушать… Ну зачем было его снова купать!
– Да все нормально, потихоньку оденется… главное, не кричи, а просто помоги, поддержи его!
– Да он сам не оденется ни за что! Как будто ты не знаешь!
После этих слов он взял ребенка на руки, обернул полотенцем и унес. В мягком полотенце Роман был похож на миловидную, но очень грустную гусеничку.
Так я осталась одна в ванне с мыльной пенкой на голове.
Несмотря на закрытую дверь, которую с грохотом захлопнул Томас, я все равно слышала, как он недовольно ворчит, переодевая сына. И снова устало вздохнула: как же он не любит домашние хлопоты, даже те, которые напрямую касаются его сына. Можно же было просто придумать игру в одевание и все прошло бы весело и легко! Досадно, что из-за работы Томаса, из-за переработок и задержек допоздна они с сыном мало общаются. А когда все-таки видятся, то только и слышно, как Томас отчитывает Романа за проявленные ребенком эмоции. Словом, папа был бы очень рад, если бы сын был немного… поудобнее.
Меня начинает трясти при одной только мысли об этом.
Продолжаю прятаться в ванной, разводя руками бессмысленные круги на водном полотне. Пытаюсь немножко отдохнуть и понимаю, что…
– Томас, не ори на него!
О господи-и-и!.. Вот в это все и упирается. Понимаю, почему мы с ним не сходимся: он не понимает тех ценностей, которые дороги для меня. И это касается абсолютно всего!
Первый выходной день после трудовой недели и мы уже поругались. Почему он всегда обращается со мной как с ребенком, почему ему необходимо внушать мне чувство вины? Почему он не понимает, что я дарю ребенку по-настоящему счастливое детство? Что самый родной и близкий для него человек не только защитит и всегда поддержит, но и будет искренне переживать с ним за героев из мультфильма, разрешит посидеть на собаке и вместе с ним полезет в лужу, чтобы поиграть… Как объяснить ему ценность такого воспитания?
Разумеется, вопросы эти риторические. Для мужа психология – это пустой звук, ерунда.
