– Мы три подруги, – начала Леокадия, – и у нас на троих одна внучка Виолетта Ивановна Потапова. Так случилось, что оба её родителя погибли, и мы воспитывали девочку втроём, хотя родной внучкой она приходится только Людмиле Павловне Потаповой. Естественно, что в воспитании девочки были свои трудности, но в основном Виолетта росла уравновешенным и добрым ребёнком. Окончив школу, она поступила в вуз. И тут, на свою беду, влюбилась в сына лавочника.
– Какого лавочника? – удивился Пётр Иванович.
– Евгения Окунева.
– Ах, вот оно что! – обрадовался начальник отделения, до которого наконец дошло, из-за чего весь сыр-бор. – Но, уважаемая Леокадия Львовна, – Евгений Юрьевич Окунев никакой не лавочник, он владелец супермаркета, так сказать, уважаемый человек.
– Вот именно, так сказать! – взвилась Лео. – Вы поймите меня правильно! Мила – библиотекарь по образованию, её разбившийся муж был военным, а вы ведь тоже офицер?
– Так точно! Подполковник!
– Вот видите! Андриана педагог с огромным стажем, я искусствовед! Понимаете, мы элита!
Подполковник машинально кивнул. Возможно, ему было лестно, что такая роскошная женщина отнесла его к элите, сочтя ровней себе.
Леокадия посмотрела на него одобрительно и продолжила:
– И вдруг к нам попытался примазаться отпрыск какого-то лавочника! Я говорила Виолетте с самого начала, что её связь с этим чуждым нам по духу элементом до добра не доведёт! Но она не послушалась меня! И вот результат! Насколько я понимаю, наша девочка влипла по самые уши.
– Я бы так не утрировал, – вставил своё слово Пётр Иванович, – но да, неприятность большая. Окунев-старший обвиняет Виолетту Потапову в хулиганстве. Тем более что невеста его сына упала в обморок и у неё чуть не случился выкидыш.
– Дочка банкира тоже беременна? – холодно поинтересовалась Леокадия.
– Почему тоже? – удивился начальник отделения.
– Потому что сын лавочника успел обрюхатить и Виолетту.
– Час от часу не легче! – вырвалось у Петра Ивановича.
– Теперь вы понимаете меня, Пётр Иванович? – Леокадия протянула ему свои холеные руки через стол, и он машинально принял их и поцеловал сначала одну, потом другую. Но вдруг опомнился и залепетал извинения.
– Я счастлива, что именно вы оказались на этом месте, – одарила его обволакивающим взглядом Лео.
– Я сделаю всё, что в моих силах, заверяю вас, Леокадия Львовна, что ваша воспитанница сегодня же окажется дома. Я прекрасно понимаю её чувства! Сам был молод и терял голову от любви! – подполковник смущённо закашлялся. Но тут же был поощрён ещё одним восхищённым взглядом Леокадии и добавил: – Так что идите домой и ни о чём не волнуйтесь. Девушка раньше не была замечена ни в чём предосудительном, поэтому я уверен, что мне удастся утрясти этот вопрос.
Леокадия сделала вид, что готова броситься подполковнику на шею и только благородное воспитание сдерживает её порыв. Подполковник едва не прослезился.
Уже оказавшись возле двери, Леокадия оглянулась и спросила:
– А что всё-таки натворила Виолетта?
– Да так, ерунда! – легкомысленно заверил её подполковник. – Оделась в чёрное платье, набросила чёрную фату, раскрасила в чёрный цвет букет лилий и, пробравшись в ЗАГС, вручила их невесте. Та от неожиданности упала в обморок. Родня устроила переполох, вызвали полицию. То да сё, вашу барышню задержали и привезли к нам. Не могли уладить всё по-тихому, – в голосе подполковника прозвучало явное осуждение родни «лавочника», охочей до закатывания публичных скандалов.
